Читаем Манюня полностью

У папы появилось двуствольное ружьё ИЖ-27, настоящее, с которым можно ходить на кабана. Автор поста дуб дубом в охотничьих делах, так что знающим людям не возбраняется покрутить пальцем у виска, но насколько помнится автору поста, с ИЖ-27 ходили на кабана. Или на какого-нибудь другого среднерогатого скота. Кажется.


Ружьё отцу презентовал благодарный первый секретарь нашего райкома за исключительной красоты искусственную челюсть червонного золота.


Папа честно пытался отговорить этого безумного человека от затеи вырвать себе здоровые зубы и украсить рот переливающимся золотом, но тот стоял на своём.

-Ты понимаешь, доктор,- объяснял он отцу, - я недавно из Москвы вернулся, был на очередном пленуме ЦК, там бОльшая часть делегатов союзных республик щеголяли с золотыми зубами!!! А я чем хуже, у меня что, золота мало???


Видимо, золота у первого секретаря райкома было действительно немало, потому что папа сделал золотые коронки не только ему, но ещё и его жене, тёще, матери и дяде. В благодарность за проделанную работу сановный пациент преподнёс папе ИЖ-27.


Папа трясся над ружьём как скупой рыцарь над своими сундуками. Вёл с ним долгие душещипательные беседы.

- Когда-нибудь,- говорил он своему новому другу, - у меня родится сын, и мы с ним вдвоём пойдём на кабана!


Но пока сыном и не пахло, поэтому отец выезжал на охоту с друзьями. Возвращался он домой, как ни странно, в целости и сохранности, навеселе, с ружьём наперевес и пустой охотничьей сумкой за плечом. За всю свою охотничью карьеру отец убил одну мелкогабаритную ворону, и то потому, что она зловеще каркала над нашими горе-охотниками, когда те пытались культурно отдохнуть после трёхчасового безрезультатного прочёсывания леса.


–Она каркала и каркала, ну я и выстрелил вверх наугад, чтобы попугать её,- рассказывал потом отец,- а ворона возьми и свались нам на голову!


Первым делом, при возвращении с охоты, папа тщательно прятал ружьё. Заходил он домой на цыпочках, в надежде, что дети его не услышат, но куда там! Мы сразу выбегали ему навстречу и вешались гроздьями ему на шею. «Хватит, хватит»,- нарочито хмурился папа. Ружьё предательски выглядывало из-за его плеча.


Конспиративно ссутулившись, отец пятился в сторону своей спальни, нашаривал дверную ручку, при этом смотрел на нас грозно выпучимшись, заползал задом в комнату и тщательно запирал дверь. Папа пребывал в счастливой уверенности, что никто, кроме него, не знает, где он прячет ружьё.


Хех, папа плохо знал своих дочерей!


Как только за ним закрывалась дверь, мы сбивались в стайку и, затаив дыхание, подслушивали. Далее раздавался один и тот же, наработанный годами, звукоряд.

-Бум!

-Это он поставил стул под антресоли,- волновались ряды преданных слушателей.

-Хрясь!

-Ага, встал на стул и ударился головой о выступ.

-Шур-шур-шур!

– Заворачивает ружьё в газеты и прячет за одеяла,- удовлетворённо констатировали мы.

- Бах! Бах! – захлопнул дверцы антресолей.

- Плюх, - спрыгнул со стула (умильный вздох).

К моменту, когда папа, переодетый, выходил из спальни, наш след уже давно простывал.


Когда родители куда-то уезжали, мы часто забавлялись тем, что доставали папино ружьё и по очереди перезаряжали его. При этом одна из девочек всегда стояла на стрёме, чтобы сообщить о внезапном появлении родителей.


ЗАВЯЗКА


Напротив нашего здания, через улицу Ленина, на счастливом расстоянии в триста метров (почему счастливом, поймёте по ходу действия), окна в окна с нашей квартирой проживал мой классный руководитель и по совместительству физрук Мартын Сергеич. Мартын Сергеич был известным на весь город стукачом. Люди за спиной пренебрежительно называли его кагебешной шестёркой. В течение рабочей недели МС вёл наблюдение за учителями и старшеклассниками и делал заметки в блокноте, а потом бежал куда надо с подробным докладом. «Аж пыль столбом стояла, когда он мчался в КОНТОРУ»,- презрительно кривила мама губы, рассказывая отцу об очередном кроссе Мартына Сергеича.


Я ненавидела его всей своей неокрепшей 11-летней душой. Мартын Сергеич имел обыкновение на уроке физкультуры поглаживать девочек по спине и нашёптывать на ухо разные замечания типа - тебе, Алиханян, неплохо уже лифчик купить, а то грудь выросла и трясётся при беге, или тебе, Шаапуни, неплохо бы надеть шортики свободного кроя, а то эти практически обтягивают ягодицы!


Манюня, хотя и училась не в нашей школе, но из дружеской солидарности ненавидела физрука не меньше, чем я. Когда она оставалась у нас с ночёвкой, вечером неизменно подходила к окну, щурилась и презрительно цедила сквозь зубы – у этого козла в окнах уже горит свет!


Когда жена Мартына Сергеича вывешивала стирку на просушку, мы зорко выискивали бельё МС и злорадно его высмеивали.

-Смотрите,- покатывались мы со смеху,- Мартын-то, оказывается, носит огроменные семейники, они уж точно не обтягивают ему ягодицы!!!


КУЛЬМИНАЦИЯ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия