Манхэттен-Бич

Декстер попытался вклиниться между ними. Теперь он решительно не хотел, чтобы они общались. Но Табби, видимо, обрадовалась разительной перемене настроения у Маки и прямо-таки прилипла к нему.

– У вас есть дети, мистер Маки? – спросила она.

– Да, дочка Лайза, примерно твоих лет, – ответил он. – Ей нравится Тайрон Пауэр. У него скоро новая картина выходит, “Черный лебедь”. Я обещал ее сводить. А тебе Тайрон Пауэр нравится?

– Конечно, – ответила Табби. – И у Виктора Мэтьюра в этом месяце фильм выходит, “Семидневный отпуск”. Он успел в нем сняться до того, как вступил в береговую охрану.

Декстер слушал их, не сводя глаз со зловещего зрелища на небесах; те двое, казалось, были где-то далеко. Маки мельком упомянул про дочь, но Декстер не почувствовал при этом ни малейшей жалости, скорее наоборот. Если отец семейства нарушает правила, которые в теневом мире каждый знает назубок, он безрассуден вдвойне. Никаких исключений тут быть не может. Поразительно, как дорого многим людям обходится непонимание этой истины. Каждый считает себя исключением из правила.

Маки – вошь. Хоть он и заботился о домочадцах, старался их уберечь, но без него семье будет лучше. А им займется Хилз с подручными. Сам Декстер настолько устранился от дальнейших событий, что ему казалось, будто все уже свершилось – ровно в ту минуту, когда он принял решение.

– А мой двоюродный брат, Грейди, сейчас учится в военно-морской академии, – тем временем сообщила Табби.

– Ого! Так он у вас ученый малый. А мой сын в армии.

– Он должен был окончить в июне будущего года, но теперь выпуск передвинули на декабрь. Потому что флоту не хватает офицеров.

– Ну, еще бы, ребятам здорово достается на Соломоновых островах.

Декстеру не терпелось увести Табби от этого жуткого пустобреха. Дом был все еще безумно далеко. Гарриет наверняка уже опустила на окнах светомаскировочные шторы, и теперь дом выглядит нежилым.

– А знаешь что? – вдруг выпалил Маки, обращаясь к Табби. – Пожалуй, я тоже сниму ботинки.

– Ой, давайте! – воскликнула Табби и захлопала в ладоши.

– Нам пора возвращаться, – пробурчал Декстер, но дочь и Маки уже были заодно, и грубо растаскивать их он не мог.

Маки опустился на песок, закатал повыше брюки, аккуратно, методично, будто стараясь выиграть время, стянул носки. Табби улыбнулась Декстеру. Она, видимо, считала, что весь вечер держалась безупречно, ведь все прошло гладко.

Пока Маки стягивал с ног носки, розовые сполохи на небе потускнели, будто кто-то смахнул их щеткой со стола. Остались только зеленовато-голубые тона, настолько чистые и прозрачные, что казалось, стукни по небосводу ложкой, и раздастся мелодичный звон.

– Давненько я себе такого не позволял, – вздохнул Маки и обратил к Декстеру свое лицо изнуренного клоуна. – А вы, мистер Стайлз?

Поди пойми, про что он толкует. Про ботинки? Или про пляж?

– Пожалуй, тоже, – признался Декстер.

Маки встал с песка; одной рукой он сжимал шнурки ботинок, другой придерживал шляпу. Его большие белые ступни непристойно топырились на песке. Декстер невольно отвел глаза.

– Давайте пробежимся, мистер Маки, – предложила Табби. – Пробежимся по песочку.

– Пробежимся? – переспросил Маки. – Бог ты мой!

Он рассмеялся. Декстеру его глухой смешок показался предсмертным хрипом.

– Так и быть, раз уж тебе того захотелось. Пробежимся по песочку. Почему бы и нет?

И они побежали, вздымая белые фонтанчики песка; разок дружно крикнули и растаяли в сумерках.

Часть третья Увидеть море

Глава 9

Анна с матерью не без труда натянули на Лидию веселенькое цветастое платье с закругленным воротничком, а поверх накинули шейный платок, чтобы замаскировать ее пониклый позвоночник. У них вошло в обычай принаряжать Лидию перед визитом к доктору Дирвуду, да и семейная гордость иного не позволяла: дамы с Парк-авеню одеваются на заказ в магазине “Бегдорфс” и покупают туфли за 125 долларов в обувном гиганте “Либерманз”. Но женское белье раздражало Лидию, и Анне казалось, что ее безмолвный бунт против лифчика, комбинации, чулок и пояса с резинками выражает те чувства, которые испытывают все женщины.

Общение с Нелл не прошло даром: позже, когда Лидия заснула, Анна заколола кудри сестры, наутро расчесала, и из-под голубого берета на щеку Лидии упала наискось золотистая волна, почти закрыв один глаз.

– Ах, Анна, какая прелесть! – воскликнула мать и чуть-чуть мазнула духами за ушками младшей дочки. – Точь-в-точь Вероника Лейк!