Манхэттенские вампиры

И все же, каким бы чувствительным ни был Оливер, каким бы нежным он ни был, как бы тесно они ни были связаны, Финн не могла признаться Айви и с трудом признавалась даже самой себе, что Оливер не понимает ее. Он любил ее, но и боготворил; он обожал ее так, что она чувствовала себя немного неловко. Она была для него мечтой, призом, собственностью. Она знала, что он не хотел так себя чувствовать. Может быть, это была ее вина, может быть, она была слишком готова пойти туда, куда он вел, может быть, они были слишком молоды, когда встретились, хотя они были в возрасте согласия. Кодекс вампиров предполагал, что человеческие фамильяры должны быть не моложе восемнадцати лет.

— Так я в деле? — Айви спросила, а затем начала рассказывать о том, как сырые красные кусочки будут идеальны для коллекции и как это будет огромным стимулом для ее карьеры, и она будет в долгу перед Финн навсегда.

Финн смаковала ее отчаяние, ее унижение. Ей нравилось это чувство, быть кем-то, кого люди слушают, с кем обращаются как с кем-то, кто имеет значение, кто может изменить жизнь другого человека одним словом.

— Да, ты в деле, — доброжелательно сказала она. Вот почему она приехала в Форт-Грин в тот день, чтобы изменить жизнь Айви. Она понятия не имела, что меняет и свою собственную.

Это вошло в привычку. С тех пор как она впервые посетила студию Айви, когда у нее был свободный день, Финн навещала Айви в ее студии, якобы, чтобы посмотреть картины, которые должны были быть частью выставки. Но, бросив беглый взгляд на холсты, они говорили, вспоминали и пили мощное красное вино, которое Айви наливала из кувшина, напиток, который был укреплен чем-то, что Айви в шутку называл «витамином П.»

— Витамины для рисования? — однажды спросила Финн.

— Что-то в этом роде, — загадочно ответила Айви.

Финн наслаждалась компанией. Она забыла, каково это — иметь своих друзей, кого-то, кто не связан с Ковеном. Она поняла, что все, кого она знала, с кем общалась, были частью мира Оливера, мира вампиров, и что каким-то образом она потеряла своих друзей, свою собственную жизнь, на пути к тому, чтобы быть частью его. Даже мебель нуждалась в друзьях, как оказалось. По крайней мере, так говорила себе Финн, когда она возвращалась в Форт-Грин.

— Обед? — спросил Оливер, проходя мимо ее кабинета тем утром. — У меня есть свободный час на этот раз.

— Я не могу, — сказала она.

— Занята? Встреча с художниками?

— М-м-м, — он выглядел разочарованным, а она импровизировала. — Это шоу не будет работать само по себе, Оливер.

— Буть осторожна. Некоторые из тех, что опасны.

— Милая, — отругала она. — Я взрослая женщина. Пожалуйста, не говори со мной, как с ребенком.

— Ты всегда берешь с собой Джерри?

Джерри был ее водителем и телохранителем. И няня, иногда думала она.

— Конечно.

Оливер засунул руки в карманы куртки и выглядел взъерошенным. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы Сэм прислал тебе детали?

Она отказалась. — Телохранители Венатора? Им это не понравится. Нет, Джерри более чем достаточно для меня.

— Ты уверена?

— Я в порядке. Я никогда не хожу туда, куда мне не хочется, — она улыбнулась.

— Так кого же ты собиралась сегодня навестить, Айви? Ты часто ее видел в последнее время.

— Ну и что? Она моя подруга. — Оливер выглядел немного ошеломленным ее тоном, поэтому она попыталась успокоить его. — Прости, что я так защищаюсь, дорогой, просто приятно ее видеть, вот и все. И ты знаешь, что я завишу от нее на выставке.

— Конечно, конечно. Я не хочу стоять у тебя на пути.

Она смягчилась так же быстро, как и он. Он всегда был на первом месте, а она гнулась, как тростинка, навстречу ветру. — Нет, все в порядке, я позвоню ей и скажу, что увижусь с ней на этой неделе. Куда ты хочешь пойти?

— Ты уверена?

— Конечно. Пойдем в «Четыре сезона»?

— Идеально.

На следующий день Финн сидела на диване Айви, думая, что она должна была прийти вчера, как и планировала. Или, может быть, ей не стоило предлагать гриль-комнату «Четыре сезона», потому что Оливер все время разговаривал с кузнечиками, когда они останавливались, чтобы поцеловать кольцо. Все они игнорировали Финн, но этого следовало ожидать. Ее нужно было игнорировать; как еще мог функционировать великий человек? Она рассказала Айви о том, как устала иногда быть «женой», и Айви остановилась, сделав драматический жест рукой.

— Погоди, погоди, вы женаты? И вы не пригласили меня? Ты же знаешь, я люблю хорошее шампанское!

— Вообще-то нет, — ответил Финн. — Мы не женаты. Я просто имела в виду, знаешь, играть роль жены. Вообще-то, я не его жена.

— Но почему он еще не женился на тебе? Сделал из тебя респектабельную женщину? — Айви дразнила, откинувшись на бугристый диван. В истинной форме Айви ей понадобилось всего пять секунд, чтобы добраться до сути дела.

— Не знаю, — сказала Финн, медленно отпивая из бокала. Красная жидкость покачнулась в ее руке.

— Вы вместе сколько, десять лет?

— В значительной степени.

— Время, чтобы это произошло, тебе не кажется? Особенно, если тебе приходится ходить на все эти скучные обеды и ужины и вести себя так.