Манолито-очкарик (др.перевод)

- Манолито, я подремлю, детка, а ты последи, чтобы мы не проехали остановку, – сказал дедуля.

Но я тоже заснул, крепко заснул, крепче деда...

Нас разбудил дежурный метрополитена. Мы доехали до середины какого-то поля и не знали, который час. Нет ничего хуже, чем заснуть в метро, а проснуться посреди поля. Я начал плакать, чтобы меня не ругали. Но дежурный нас не ругал. Он сказал, что мы доехали до станции Каса дель Кампо(Загородный Дом), и проводил нас до нашей станции, поскольку понял, что у дедушки простатит. Когда мы добрались до дома, все соседи находились у дверей квартиры, утешая маму по поводу нашего исчезновения. Луиса сказала маме: “Не волнуйся, Ката, если бы они погибли, это показали бы в теленовостях”.

Все ополчились на деда, учинив ему разнос. У него что же ума нет, совсем он спятил что ли, выговаривали соседи, ведь ребенку рано вставать и он, поди, ничего не ел. Звонили даже в спецподразделения полиции. Дед взлетел вверх по лестнице (скажем так, взбежал), чтобы избавиться от всей этой толпы.

Когда мы уже были дома, мать какое-то время упрекала нас всем с того дня, как мы появились на свет до тех пор, пока ей не пришло в голову спросить: – А застежка для пальто?

Застежка нигде не находилась, и тогда она сказала, что с нами одно расстройство, и когда-нибудь мы доведем ее до инфаркта, и, вообще, сведем в могилу.

Впервые с окончания лета, дедуля лег спать в носках. Я это знаю, потому что сплю вместе с ним. Дело в том, что в моем квартале Карабанчель, с началом учебного года начинаются и холода. Это так, это доказали ученые всего мира.

Прошла минута, другая. После третьей минуты я понял, что мне не уснуть. Завтра начинаются занятия в школе. У всех, вероятно, будет множество вещей, о которых можно порассказать, и, скорее всего, всем будет неважно, что произошло со мной на улице Гран Виа. Обо всем этом я размышлял про себя, поскольку думал, что дед уже уснул, как вдруг он произнес:

- Манолито, детка, как славно мы провели этот вечер. Если завтра я расскажу в клубе пенсионеров, что мне принесла стакан воды сеньорита ведущая, мне не поверят. Хорошо еще, что у меня есть свидетель.

Больше он ничего не сказал – уснул и начал сопеть. Дед сопит, потому что на ночь вытаскивает зубы. Диктор сказал что-то по радио о детях, приступающих с завтрашнего дня к учебе. Какой же он все-таки, этот дядька! Обязательно должен был напомнить о самом противном в моем будущем.

Ладно, у возвращения в школу есть свои плюсы: я увижу Сусану, Ушастика... Хотя Ушастика я видел, мы провели с ним все лето. Какое безобразие!

Теперь дедуля уже не сопел, он громко храпел.

Я заметил, что дедуля лег спать, не сняв кепку. Это происходит с ним, когда случается нечто важное, и он забывает снять кепку. Ладно, так его голове тепло. Дело в том, что у моего деда нет ни зубов, ни волос на голове, да и язык у него без костей, как понимаешь.

Думаю, мне пора бы заснуть, но внезапно, я понял, что в моей руке что-то есть. Это была застежка от пальто. Весь вечер я не выпускал ее из рук. Мама могла бы пришить ее к завтрашнему дню и успокоиться.

Я прожил самый важный и значительный день в своей жизни, только какая разница? Никто не освободит меня от школы, зимы, от пальто. И самым худшим было то, что уже никто не избавит меня от пальто.

Глава 3. Ну что за дурацкий диагноз

Сусана говорит, что испанец идет к психологу, если его отовсюду выгнали. Раньше его ссылали на необитаемый остров, а теперь с таким количеством китайцев во всем мире, уже не осталось безлюдных островов, поэтому должны существовать психологи.

Эту теорию мы поддерживаем, потому что она девчонка. Будь она пацаном, мы живо уложили бы наглеца на обе лопатки.

Она рассказала это нам – Ушастику Лопесу, моему лучшему другу, (хотя он и бывает предательской свиньей), и Джихаду, пареньку с моего квартала и мне, Манолито-очкарику. Она рассказала это, когда мы ждали приема у школьной психологички. Психологичка принимала нас по одному, поскольку, когда мы все вместе, нашу троицу не вынесет никто. Самое позднее, через три года мы сделаемся преступниками. Это не я говорю, так говорит сеньорита Асунсьон, моя училка, и к тому же футуролог. Она видит будущее всех своих учеников, и для этого ей не нужны ни стеклянный шар, ни карты. Она пронзает насквозь твою голову взглядом и видит тебя через много лет, как наиболее разыскиваемого преступника, или же, с другой стороны, как лауреата Нобелевской премии, среднего не дано.