Манро

— Да. Пока мы были в гостинице, я поговорил с Лаклейном, чтобы узнать больше о Древнем враге и дакийцах. Предполагается, что они разительно отличаются от Орды — больше похожи на Хранителей, когда дело доходит до крови.

— Основатели были занесены в Книгу Ллора. Это армия обращённых людей, да?

— Именно так. Кристофф, их король, запретил своим людям охотиться на смертных. У них ясные глаза, как у дакийцев.

— Значит, дакийцы не берут кровь у людей?

Манро покачал головой.

— Когда вампир выпивает кого-то до смерти, он или она забирает воспоминания жертвы. И глаза вампира начинают краснеть. В итоге, пиявка сойдёт с ума. Дакийцы считают такую потерю контроля табу. — Он указал на огромный малиновый фонтан в центре города. — Думаю, они берут кровь оттуда.

— Да, но откуда кровь в фонтане?

— От послов Ликанов?

Она рассмеялась, и Манро улыбнулся, — затянувшееся трение растаяло. Но затем Рен снова стал серьёзной.

— Ты спрашивал о моих родителях. Я не сказала, потому что до сих пор больно.

— Расскажешь, когда будешь готова.

— Сейчас готова. Манро, я действительно хочу, чтобы ты узнал меня. — Он повернулся к ней, беря за руку. — В день их пропажи, они даже не охотились. Они отправились на пикник, чтобы отпраздновать годовщину, но так и не вернулись. Я была в одной из поисковых групп, когда наткнулась на… следы упырей.

Манро нежно сжал её руку, без сомнения, решив, что родителей обратили. Но реальность каким-то образом одновременно и лучше, и хуже.

— По месту происшествия стало ясно, что их окружило большое количество упырей. Родители уничтожили с десяток, но бессмертных было слишком много. Мой отец… убил мать, а потом и себя. — Манро пробормотал по-гэльски что-то, похожее на ругательство. — Мы нашли их держащимися за руки, любящих друг друга до самого конца. Не могу представить, насколько мучительным это было для них.

— Сколько тебе было лет?

— Тринадцать, — ответила она. — Они всегда пытались заставить меня практиковаться в метании клинка, но меня интересовала только работа с лошадьми. А после их смерти я поклялась, что возьму мантию и присоединюсь к Войне ночи. Это помогло мне пережить горе.

Теперь, когда её взгляд на бессмертных изменился, изменился и взгляд на Войну ночи. Это была борьба со злом на благо как людей, так и добрых бессмертных.

Манро притянул Рен ближе.

— Жаль, что я не мог тебе помочь. И им. — Он обнял её за плечи. — Спасибо, что рассказала.

Она прижалась к нему.

— Я скучаю по ним. Хотя выросла в окружении опасностей, из-за них чувствовала себя в безопасности. Я помню, как меня укладывали на раскладушку в нашем уютном фургоне. Каждую ночь я засыпала под звуки работы родителей на улице, тихое напевание отца лошадям и удары клинков матери, снова и снова попадающих в цель.

— Это кажется чудесным.

— Так и было. — Рассказав о них Манро, она почувствовала себя ближе к нему. За исключением… — Мои родители делали всё возможное, чтобы не потерять человечность. Понимаешь, почему я не хочу, чтобы у меня отнимали выбор?

Он нахмурился.

— Малышка…

Стук в дверь избавил его от необходимости отвечать.

Она вздохнула и отстранилась.

— Должно быть, принесли еду

— Мы поговорим об этом подробнее после того, как закончим встречу. — Он улыбнулся ей, но улыбка не коснулась глаз.

***

— Ты молчалива, — заметил Манро, когда они с Рен готовились покинуть виллу. — Нервничаешь?

— Возможно. — Только наполовину правда. Рен лишилась дара речи, когда увидела его чисто выбритым и одетым в официальный костюм. Великолепно скроенный чёрный пиджак подчёркивал широкие плечи и высокий рост, а сшитые на заказ брюки привлекали внимание к стройным бёдрам. Разрушительный мужчина.

Его взгляд был тёплым от одобрения её внешности.

— Посмотри на себя. Ты затмишь их всех.

После того как они насладились удивительно вкусной едой, она ещё раз осмотрела виллу. В спальне стояла огромная кровать, застеленная шёлком. Примыкающая ванная комната выглядела современнее, чем в гостинице. В просторном шкафу хранились предметы одежды, подходящие для королевских особ.

Несмотря на ослепительный выбор различных моделей платьев, она решила создать собственную одежду: платье до щиколоток из шёлка цвета кобальта и чёрные тапочки. Завершали ансамбль бриллиантовые серьги-гвоздики и кобура для ножа на руке. Она указала на неё жестом и спросила:

— Как думаешь, они воспримут это как признак враждебности?

— Не важно. Я хочу, чтобы клинок был в пределах твоей досягаемости.

— Чувствуешь грядущие неприятности?

— Нет. Очевидно, Лотэр — сторонник протоколов, и официально распространил свою защиту на нас, пока мы здесь. Но я не стану рисковать.

— И что мне делать при дворе? — Она хотела бы поговорить с парой Лотэра — женщина, преображённая тем самым кольцом, которое искал Манро. — Мне делать реверанс?

— Нет. Мне и без того сложно быть вежливым с Лотэром. Я будто стелюсь перед вампиром, что непростая перспектива для такого гордого волка.

Это она понимала.

— Расскажи ещё о Лотэре. — Нужно ли его усыплять?