Мантия мага

Найти таверну, где можно было бы перекусить и дать отдых себе и еще более усталым копям, оказалось совсем не трудно. Стоящее на пригорке двухэтажное здание, построенное из свежих бревен, еще храпящих запах леса, было видно издалека. Чтобы господа проезжающие не тратили время на ненужные поиски и сомнения, крышу дома украшал ажурный металлический флюгер, изображавший двух волков, вставших на задние лапы, которые повернулись друг к другу спинами.

Но, приблизившись к дому, который издалека казался таким гостеприимным, путешественники остановились, пораженные открывшимся им зрелищем.

Неподалеку от коновязи прямо на стене кто-то с непонятной целью вывесил нечто похожее на кусок темной ткани. Конники переглянулись. В головах Конана и его спутников мелькнула мысль о том, что часто такими вот темными полотнищами отмечают дома, которые посетила заразная болезнь. Однако сомнение мелькнуло и исчезло В самом деле, если в доме находился опасный больной, то темный флаг развевался бы на крыше и ворота были наглухо закрыты. Значит, причина, побудившая кого-то к такому необычному поступку, была иного рода.

При ближайшем рассмотрении зрелище оказалось еще более поражающим воображение. Темная материя оказалась частью одеяния мага, а именно — мантией. С небольшого расстояния хорошо просматривались выцветшие пентаграммы, украшавшие ее поверхность. Изрядно поношенная мантия была прикована к бревенчатой стене цепью, способной удержать черного немедийского быка. Железные звенья толщиной почти в два пальца взрослого мужчины, выходили из очередного рукава и скрывались в другом. Один цепи был намертво закреплен в бревенчатой стене, другой заперт на внушительного вида замок. Как будто возле стены стоял невидимый пленник, внушающий страх даже в своем нынешнем незавидном положении. Спешившись и обступив непонятную находку кругом, спутники Конана принялись строить догадки:

— Должно быть, мы видим перед собой развязку какой-то из придворных интриг, — многозначительно произнес Хальк и потянулся за дорожной сумкой, чтобы зарисовать эту диковину.

— Что ты, какие придворные интриги могут быть здесь, в Пограничье?! — со смехом перебил его гвардеец Авген, который пару лун тому назад совершил вместе со своим королем удивительное путешествие в окрестности города Небтху. — Просто странствующий маг выставил свою одежку проветриться, а цепью приковал, чтобы она не прилипла кому-нибудь к рукам. Хотя лично мне такая была бы и даром не нужна, даже будь она поновее.

— Сразу видно, что здесь отродясь не было по-настоящему искусных воров, — ответил ему Стефанос, еще недавно входивший в ватагу Архоза. — Такой замок, несмотря на то, что он величиной с кулак, не защитит от кого-то чуть более умелого, чем мальчишка-новичок. Даже я открыл бы его меньше, чем за четверть колокола.

Авген оживился, глаза его заблестели.

— Четверть колокола? Ох и горазд же ты врать приятель. Взгляни повнимательнее на этот замок. Это заморийская работа, Нергал его побери, а уж там-то знают толк в запорах. Может ты и откроешь его, но уж всяко времени тебе понадобится куда больше, чем четверть колокола. Думаю, что мы успеем хорошенько отдохнуть в этой таверне и опорожнить немало кувшинов вина, прежде чем эта диковина поддастся твоим неуклюжим пальцам!

Стефанос побагровел.

— Готов поспорить с тобой, гвардеец, что не пройдет и четверти колокола, как этот замок будет открыт, и ты сможешь примерить мантию мага!

— Отлично! Спорим на серебряную монету! Лишь бы хозяин этой тряпицы не помешал нашей забаве. Говорят, с чародеями шутки плохи.

— Да мы же не собираемся ничего красть! Я просто открою этот замок, а потом все вернем как было. Вряд ли колдун может затаить на нас злобу за столь невинную шутку.

Конан, который с интересом прислушивался к спору махнул рукой, подзывая летописца.

— Эй, Хальк, сбегай и спроси у хозяина чем они тут меряют время. И тащи сюда то, что у них там есть. Не знаю, что это будет — огневой стержень или клепсидра…

Через несколько мгновений Хальк вернулся, держа в руке длинный цилиндр, слепленный из животного жира, смешанного с воском. На него были нанесены деления, с помощью которых и отмеряли время. Огневой стержень поджигался, жир таял, длина его уменьшалась. В Аквилонии иногда к боковым сторонам устройства прикрепляли медные штырьки, которые по мере выгорания и таяния воска, падали на металлическую чашу, в центр которой ставился огневой стержень. Это позволяло определять на слух — сколько времени прошло…

Киммериец повернулся к Стефаносу.

— Готов?

Тот кивнул головой.

— Начали!

Хальк поджег огневой стежень. Авген заухмылялся.

Участники спора приблизились к прикованной мантии. Стефанос, сохранивший приверженность к традициям старой школы, которые с великим тщанием вбил в него когда-то одноглазый Магнус, достал из-за голенища сапога несколько причудливо изогнутых железок. Загородив собой замок так, чтобы досужие зрители не могли перенять секретов его мастерства, Стефанос закопошился в замке.