Мантры для здоровья и долголетия

За ними следуют крысы бета, у которых тоже достолепный, по крысячьим стандартам, вид. Они подхалимничают «боссам» и подчиняются только им. В их отсутствие они преображаются, превращаясь в настоящих хозяев территории. Последнее место в иерархии занимают крысы омега, чей жалкий вид – свалявшаяся шерсть, множество ран на коже и хвосте от укусов доминантов и взгляд, полный покорства и отчаяния, вызывает только сожаление. Они обитают в самых неуютных и самых отдаленных уголках территории и изредка успевают добраться до пищи без серьезных происшествий. Чтобы картина была полной, они терпят и дополнительное унижение – делать аллогруминг, по-нашему интимный туалет, альфа-крысам. Бедняги испытывают ужасающий страх перед альфа-крысами, так как, только фиксируя их леденеющим взглядом, без какого-либо физического соприкосновения, они могут вызвать у них сердечный удар.

Крысы постоянно метят свою территорию. Частота и интенсивность «маркеров» тоже строго подчиняется иерархической постройке колонии. В действительности «маркеры» можно рассматривать как своеобразные жидкие чипы, содержащие феромоны, вещества, через которые передается информация о социальном статусе и физическом состоянии носителя «приглашения» на спаривание. Понятно, что крысы омега не испытывают особого желания афишировать публично свой статус и физическую кондицию, а еще меньше – подавать сигналы для интимной близости с самками. Ввиду их убогого существования едва одна из двадцати омега-крыс доживает до своего первого дня рождения.

Самки живут в отдельном ареале территорий, что-то вроде гарема, с отдельными «помещениями» для каждой обитательницы, где она выращивает свое потомство. Среди самок нет такой иерархической упорядоченности, как у самцов. Если не брать во внимание некоторых из них с чересчур фривольным поведением, которые всевозможными способами предлагают свою интимность «боссам» (как знакомо, не правда ли?) и имеют более существенный вклад для популяции колонии.

Удивителен факт, что через молоко маленькие крысята получают информацию о том, что ела их мать, т. е. что можно есть, а что нет. После их отнимания, они располагают достаточными знаниями, чтобы самостоятельно выжить. Две недели после их рождения, под воздействием специфического феромона, они начинают поедать …экскременты своей матери. Этим они привыкают к твёрдой пище и доставляют себе ценные вещества, которые способствуют развитию иммунной системы, мозга и кишечной микрофлоры.

Как ни странно это звучит, крысам присущ альтруизм, который, однако, подчиняется принципу «Доброта за добро». Они могут уступить часть своей пищи голодному собрату, но в том случае, если он раньше тоже сделал это. Из двух голодных крыс одна слабая и немощная, а другая выкормленная и сильная, он осчастливит… вторую. От нее с большей вероятностью можно ожидать в будущем реципрокную услугу. Сказанное ничуть не означает, что альтруизм присущ крысьему обществу. Из социологии известно, что общества, в которых доминирует альтруизм, являются чересчур благоприятной средой для развития социального паразитизма. Организация общества крыс показывает, что они не выбрали альтруистическую систему, а скорее всего, систему эгоистического расчетливого индивидуализма. Они руководятся принципом «Инвестируй хорошее там, где есть реальные шансы для возвращения инвестиции». Кто от кого скопировал организацию своего общества – мы от крыс или крысы от нас, остается загадкой.

Глава II. Загадки и тайны организма человека

Второй мозг

В конце прошлого века профессор клеточной биологии из Колумбийского университета Майкл Гершон спросил риторично: «У человека два глаза, две руки, две ноги, может быть, и мозга у него два?» В научных кругах его слова были приняты как забавная шутка, но, как оказалось, у ученого были вполне серьезные основания для подобного вопроса. А они проистекали из одного утонувшего в забвении любопытного исследования в начале прошлого века профессора физиологии и гистологии Кембриджского университета Джона Ньюпорта Ленгли. Он обнаружил, что в брюшной полости человека скопилось необычно много нейронов – приблизительно 200 миллионов. Столько, сколько в мозге собаки или кошки, которые весьма умные животные.