Мануловы путешествия

— О, как все запущено, — протянул внутренний голос, — Раскун полностью просчитал ход твоих мыслей и уже принял решение за тебя. Понимает, что не доверяем и хотим от него избавиться.

— Да, — ответил я, — вот только наш хитроумный чекист смоделировал мое поведение в соответствии со своим характером. Не допускает он мысли, что манул может ему доверять и оставит у руля министерства внутренних дел.

— А ты доверяешь? — заинтригованно спросил невидимый собеседник.

Серьезный вопрос. Спроси меня кто-нибудь это до того, как я вошел в этот кабинет, то с большой бы долей уверенности сказал бы: «Нет!» — а вот сейчас и не знаю. Ожидал увидеть Раскуна злым, собранным, готовым к отпору, а не пьяным и поникшим. Именно не сломленным, а поникшим. Министр внутренних дел — кадровый офицер госбезопасности СНС, там сопляков и истеричек не держали. А сейчас он больше похож на разочарованного в жизни майора российской армии, которого государство вышвырнуло вон, сократив его воинскую часть. Без пенсии и почета…

— Чего ждете? — дружелюбно прервал ход моих мыслей Раскун, — Хотя, понимаю — не каждый день приходится арестовывать старых друзей, а, Сергей? — Еще и подмигнул.

Похоже, опьянение из фазы мрачной задумчивости перешло в состояние неестественной веселости.

— Вернете на это место моего предшественника? — бодро продолжил он. — Я бы не советовал. Не самый лучший выбор — слабоват в оперативной работе. Всех его агентов мои ребята держали под плотным контролем с первой минуты пребывания на территории республики. Лучше приглядитесь к начальнику диверсионного отдела. Он под моим началом еще в КОС работал — способный офицер. Блестяще сорвал снабжения наших войск в Зарундии, что и привело к их поражению в войне за нефть. А этот, — Раскун брезгливо скривился, — педант и зануда, нет в нем полета мысли. Впрочем, это уже не мое дело, — он встал и одернул китель. — С вещами на выход. Так?

Никогда не видел его в форме со всеми регалиями — впечатляющее зрелище. А ведь среди имперских наград немало орденов от Совета Народного Спасения. Похоже, что наш министр всерьез собрался идти в тюрьму или, чем черт не шутит, встать пред стволами расстрельной команды.

— По себе меряет, — проворчал внутренний голос. — Он бы нас точно не пощадил, окажись на наше месте.

— Сядьте, Раскун, — резко сказал я. — Никто не собирается вас снимать с должности, заключать в тюрьму или расстреливать. — Сказал и прикусил язык.

Мой собеседник ехидно улыбнулся и упал обратно в свое кресло — последняя доза коньяка уже всерьез взялась за организм.

— Все-таки я оказался прав, — протянул он, — с какой легкостью вы перечислили все возможные варианты моего будущего… рассматривали их… рассматривали, — Раскун погрозил мне пальцем.

Даже в состоянии сильного опьянения мозг бывшего чекиста безукоризненно анализировал информацию. Ловко же он интерпретировал мою неосторожную оговорку!

— Неверно выразился, — я попытался исправить ситуацию, — не то имел в виду!

— Да бросьте, Сергей! — гримаса собеседника при этих словах стала еще брезгливей, чем при упоминании о его предшественнике. — Вам это не идет! Всегда называли вещи своими именами и были откровенны. Или почти откровенны. Прошу и впредь придерживаться такого же стиля общения. Мы с вами профессионалы — к чему словесные выкрутасы?

И действительно? Перед кем ваньку валяю? Будем честными сами с собой — он собаку съел на интригах и оперативной работе, а я — дилетант, вооруженный знаниями из другой реальности. Только за счет этого и могу обойти его на повороте, шокировав «домашней заготовкой». Может, настал момент для откровенной беседы? Пожалуй, что да! Вот с этих позиций и постреляем:

— Не вижу смысла врать — все вышеперечисленные варианты имели место быть в качестве вашего возможного, далеко не светлого, будущего. Но вы же умный человек — сами удивились, что манул пришел один, а дальнейшие выводы сделали неправильные. Нам месяц до начала вторжения отпущен, каждая минута на счету, а что я вижу в кабинете министра внутренних дел? Праздность и пьянство на рабочем месте? — тьфу, чуть не ляпнул о нарушении трудовой дисциплины.

Раскун дернулся — я никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. От возмущения он даже чуть протрезвел, судя по затвердевшему взгляду.

— Хотите сказать, что поверили мне и оставляете на этом посту? — недоверчиво спросил бывший чекист. — Уверены, что не ошибаетесь? На вашем месте я бы себя расстрелял, как утратившего доверие императрицы.

— Вы настаиваете на этом?

Собеседник закатил глаза в знак того, что оценил мой юмор.

— Да, господин министр, мы вам доверяем, — сказал я.

Кстати, не сильно-то и соврал. Ролане с Ресеем и в голову не пришло, что бывший президент ДРН может вести двойную игру. Это мне, с моей патологической подозрительностью, всюду мерещатся измена и заговоры. Мое заявление, что иду к Раскуну для очень важного разговора, они пропустили мимо ушей, посчитав, что речь идет о подготовке к вторжению.

Наивные люди…