Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

Николай I не только снисходительно отнёсся к проступку офицера, но и повысил его в чине. Нессельроде удалось лишь воспрепятствовать скорой реализации планов Невельского, отразившихся в рапорте генерал-губернатора Восточной Сибири от 1 января 1850 года. Соглашаясь со взглядами командира «Байкала», Муравьёв писал о необходимости скорее занять устье Амура, чтобы помешать иностранцам обосноваться там, а также чтобы получить в своё распоряжение пути сообщения сибирских губернии с Охотском и Петропавловском, позволяющие содержать в этих портах сильный боевой флот. Первым же шагом, гласил рапорт, должно быть основание военного поста, контролирующего вход в реку, которое следует поручить Невельскому. Представление Муравьёва поступило в Амурский комитет, рассмотревший его и 3 февраля постановивший ограничиться для начала устройством средствами Российско-американской компании торгового зимовья в заливе Счастья, севернее амурского лимана.

Такое компромиссное решение не устроило генерал-губернатора, и он 18 марта обратился непосредственно к государю. Но тот передал ходатайство в Амурский комитет, из дипломатических соображений переименованный в Гиляцкий. Комитет же вновь высказался против активных действии. Его позиция, во многом определяемая Нессельроде, сводила на нет значение усилий Муравьёва и Невельского, так как постановление об основании зимовья было близко к исполнению. Командир Аянского порта Российско-американской компании, капитан 1 ранга B.C. Завойко ещё 12 июля 1849 года отправил в залив Счастья отставного штурмана Д.И. Орлова с четырьмя сотрудниками и товарами для меновой торговли с гиляками. Выгодно распродав товары, Орлов вернулся в Аян, а 1 мая 1850 года был вторично послан на прежнее место. Там его и нашел Невельской, прибывший в залив 27 июня на транспорте «Охотск». Высадившись на берег, начальник экспедиции не замедлил подчинить Орлова, и вопреки расчётам Нессельроде оставил Российско-американской компании вспомогательные функции, преимущественно источника снабжения¹⁹.

Зимовье, названное Петровским, уже строилось, когда гиляки сообщили Невельскому, что минувшей весной в южной части Татарского пролива побывали три иностранных судна, занимавшихся промерами. Это известие встревожило его и побудило, вопреки инструкции, отправиться в устье Амура на шлюпке с шестью вооружёнными матросами и двумя гиляками-переводчиками. Поднявшись на сотню вёрст вверх по реке, Невельской осмотрел берега и 1 августа 1850 года водрузил Андреевский флаг близ мыса Куегда, тем самым учредив Николаевский военный пост. Он говорил с местными жителями, изъявившими желание поступить в российское подданство, и, возвращаясь в Аян, взял с собой двух делегатов, уполномоченных подтвердить эту просьбу высшему начальству. Действия Невельского получили полное одобрение генерал-губернатора. Иначе отнёсся к ним Гиляцкий комитет, заслушавший соответствующую записку Муравьёва, доставленную им лично в ноябре месяце. Председательствовавший в комитете Нессельроде заявил, что основание Николаевского поста и предложение о принятии в подданство гиляков преждевременны, более того, опасны, так как могут вызвать столкновение с китайцами. Его позицию разделили князь Чернышёв и директор Азиатского департамента Л.Г. Сенявин, на сторону же Муравьёва стали князь Меншиков и граф Перовский. Канцлер вновь потребовал разжаловать Невельского, но Муравьев сумел отстоять сотрудника на аудиенции у Николая I.

Выслушав восточно-сибирского генерал-губернатора, император приказал собрать Гиляцкий комитет под председательством наследника, великого князя Александра Николаевича, сочувствовавшего планам Муравьёва. Заседание состоялось 19 января 1851 года. Муравьёв и Меншиков выступили на нём с предложением не ликвидировать Николаевский пост, а заменить его брандвахтой. Однако Нессельроде, Врончснко, Чернышев и Сенявин отрицали целесообразность этой меры, утверждая, что брандвахта не помешает иностранцам утвердиться в устье Амура, но испортит наши отношения с Китаем и погубит кяхтинскую торговлю. Таким образом, канцлер продолжал противиться активизации дальневосточной политики, из соображений равно дипломатических и личных, желая хоть как-то досадить людям, показавшим его несостоятельность в затрагиваемом вопросе²⁰. В итоге комитет так и не принял определённого решения. Выбор между двумя мнениями оставался за Николаем I. Император же, рассудив, что там, где поднят русский флаг, он больше спускаться не должен, 3 февраля 1851 года повелел сохранить Николаевский пост. 12 февраля была образована особая, неофициальная Амурская экспедиция, из 60 матросов и 2 офицеров под командованием капитана 1 ранга Невельского. А через три дня в Пекин отправилась нота с предложением начать переговоры о защите амурского устья от проникновения иностранцев.