Манзовская война. Дальний восток. 1868 г.

Конечно, русские крестьяне постепенно нащупывали пути к сколько-нибудь рентабельному земледелию. Они отказывались от вывезенных из европейских губерний сортов хлеба и закупали семенное зерно в Маньчжурии, заимствовали у китайцев культуру сои, стали унавоживать и полоть поля. Но конкурировать с манзами им всё-таки не удавалось. Особенно неблагоприятно сказывалась на состоянии русского хозяйства конкуренция маньчжурских производителей, продукция которых существенно понижала рыночные цены. Доходило до того, что армейское интендантство вдвое переплачивало крестьянам и, стараясь поддержать, принимало у них влажную муку и засорённое зерно. Высокие издержки на содержание расквартированных в крае войск, равно как необходимость заботиться об укреплении западной границы государства, затраты на войну с Турцией в 1877— 1878 годах, Ахалтекинскую экспедицию 1881 года, приведение войск и флота в боевую готовность во время Афганского кризиса 1885 года и другие расходы препятствовали серьёзному усилению Приамурского военного округа и Сибирской флотилии.

После ряда переформирований к 1880 году общая численность войск округа составила 11.550 человек при 32 орудиях. Тогда же под влиянием Кульджинского кризиса по высочайшему повелению от 24 апреля четыре линейных батальона были преобразованы в стрелковые и составили 1-ю Восточно-Сибирскую бригаду. В Хабаровке и Благовещенске началось формирование двух новых линейных батальонов, а в европейской России — сапёрной и крепостной артиллерийской рот. Во Владивостоке создавалось крепостное артиллерийское управление, его береговые батареи получили на вооружение 11-дюймовые орудия. Но, несмотря на некоторое пополнение, войска всё же оставались слишком слабыми, чтобы правительство могло решиться на разрыв с Пекином. Прибывший для дальнейших переговоров китайский посланник в Лондоне «маркиз» Цзен Цзицзе проявил упорство и при поддержке англичан сумел одержать дипломатическую победу, вынудив правительство России 12 февраля 1881 года подписать в Санкт-Петербурге договор, по условиям которого Дайцинской империи возвращалась практически вся территория Илийского края.

Такой исход более чем годичного противостояния, конечно, не мог не повысить самооценку китайцев. И если цинские чиновники, впервые самовольно проникшие на земли Уссурийского края в 1872 году, поначалу совершали только ознакомительные поездки, то в 1877 году они уже осмелились наложить запрет на торговлю китайцев во Владивостоке, а весной 1882 года стали распускать слухи, что край лишь временно уступлен России. Манзы, вооружённые не без помощи владивостокского купца Кайзера, ещё в 1880 году доставившего на своём судне из Сан-Франциско в окрестности Посьета большую партию магазинных винтовок, проданных затем хунхузам, готовы были вновь выступить против русских. На Сучане под руководством Лигуя формировался крупный отряд, для уничтожения которого пришлось направить роту пехоты и полторы сотни казаков при двух горных орудиях¹⁰². В 1882 году китайские пограничные власти, воспользовавшись ошибкой начальника Новгородской постовой команды полковника Савёлова, поселившего очередную партию выходцев из Кореи на китайской территории, потребовали пересмотра и исправления всей границы. Между Петербургом и Пекином завязалась дипломатическая переписка. Одновременно обе стороны приступили к усилению войск в сопредельных районах. Но Россия и на этот раз уступила давлению соседа. Образованная в следующем году разграничительная комиссия, сверившись с картами, которыми 16 июня 1861 года обменялись на реке Беленхэ контр-адмирал П.В. Козакевич и Чэн Ци, признала права Китая на земельный участок, занятый деревней Савёловкой.

Видимо, именно этот шаг, воспринятый рядовыми китайцами как признак слабости России, и спровоцировал описанную А.Я. Максимовым попытку манзы Ли Чжуя (или Лигуя) утвердиться в низовьях Сучана. Перейдя границу во главе сотни хунхузов, он летом 1883 года обосновался вблизи от деревень Владимировка и Александровка, выстроил укрепление и стал грабить окрестное население, включая русских. На ликвидацию банды была послана казачья сотня, однако её командир, столкнувшись с дерзким и самоуверенным поведением Ли Чжуя, растерялся, и, побоявшись арестовать главаря, позволил ему безнаказанно скрыться со всей шайкой. Робость и пассивность местной российской администрации доходила до того, что в октябре 1883 года даубихинский старшина послал начальника телеграфной станции к нойону Виколо с приглашением прибыть в Лазареве для решения важного судебного вопроса. Тот же начальник, отчаявшись справиться с манзой-работником, портившим его имущество, обратился за помощью к старшине, хотя китайское самоуправление формально было уже ликвидировано¹⁰³. И старшина наказал виновника, возместив телеграфисту стоимость испорченных вещей! Однако бороться с неприязнью китайского населения к русским манзовские власти отнюдь не стремились, и она время от времени пробивала тонкую скорлупу показной терпимости.