Мао Цзэдун

В китайской историографии укрепилось мнение, что Сталин через Микояна передал указание Мао не пересекать Янцзы и не развивать наступление на юг. Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай не раз говорили о том, что Сталин не верил в силы китайской революции и стремился раздробить страну на «южную и северную династии», где Юг контролировался бы Чан Кайши, а Cевер – Мао Цзэдуном. Это мнение основано на свидетельствах Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, а также посла КНР в СССР Лю Сяо и генерала Не Жунчжэня. 11 апреля 1967 года в беседе с северовьетнамской делегацией во главе с министром обороны Во Нгуен Зяпом на вопрос последнего: «Говорят, что, когда освободительные армии достигли Янцзы, Сталин посоветовал вам не продвигаться дальше на юг. Это правда?», Чжоу Эньлай ответил: «Наши армии атаковали Даби в середине 1947 года и переправились через Янцзы в 1949 году. Советское посольство сопровождало [националистическое] правительство Ли Цзунжэня в Гуанчжоу. В то время Чан находился в Нинбо. Посольство США осталось в Нанкине. Посол США остался в Нанкине, потому что понимал, что Чан не сможет остановить нас. Но Советы отправились в Гуанчжоу, потому что советская разведка предсказала, что освободительные армии не смогут пересечь Янцзы. По их словам, если бы мы это сделали, США вмешались бы и применили атомные бомбы. Итак, они верили, что Янцзы в конце концов будет разделительной линией: Север контролировался бы КПК, а Юг – Гоминьданом. США думали иначе: если бы они поддержали Чана, ситуация не изменилась бы. Если бы они вмешались, на них легло бы дополнительное бремя, в то время, когда европейские проблемы еще не были урегулированы»[154].

По словам И.А. Ковалева, китайский разведчик Ли Сяо, будущий посол в СССР, работавший среди гоминьдановцев, сообщил ему в марте 1949 года, что «его друзьям удалось добыть сверхсекретные планы “азиатского варианта” развязывания третьей мировой войны, разрабатываемые американцами. По словам Лю Сяо, этот вариант предусматривал заключение военного союза между США, Японией и чанкайшистским Китаем. Затем американцы должны были высадить трехмиллионную армию в портах Северного и Северо-Восточного Китая, японцы – возродить распущенную императорскую армию, а гоминьдановцы – мобилизовать новые миллионы солдат, дабы подкрепить действия американских войск. Генеральному наступлению всех этих войск на север должен был, по сведениям Лю Сяо, предшествовать внезапный ядерный удар по более чем ста заранее отобранным объектам в Маньчжурии, советском Приморье и Сибири. После разгрома НОАК и советской группировки на Дальнем Востоке планировалось развивать дальнейшее наступление в общем направлении на Урал». Ковалев в реальности этого плана усомнился[155]. И был совершенно прав. Сообщенные Лю Сяо сведения были частью американского дезинформационного плана «Дропшот», главной целью которого было предотвратить советское вторжение в Западную Европу. Впрочем, Лю Сяо наверняка не знал, что имеет дело с дезинформацией. На самом деле у США после завершения Второй мировой войны оставалось лишь 6 ядерных бомб, и быстро нарастить их производство до 100 с лишним было невозможно, тем более что заботиться о наращивании ядерного арсенала американцы начали не ранее 1948 года, когда холодная война стала реальностью.

На сообщение Ковалева Сталин некоторое время спустя ответил телеграммой: «Война не выгодна империалистам. Кризис у них начался, они воевать не готовы. Атомной бомбой пугают, мы ее не боимся. Материальных условий для нападения, для развязывания войны нет. Сейчас дело обстоит так, что Америка меньше готова для нападения, чем СССР для отпора. Так обстоит дело, если анализировать с точки зрения нормальных людей – объективных. Но в истории есть ненормальные люди. Военный министр США Форрестол страдал галлюцинациями. Мы готовы к отпору».

Процитировав эту телеграмму, Ковалев заключил, что «в этой телеграмме выражено реальное отношение Сталина к возможности вспышки мировой ядерной войны. Он неоднократно в разных формах повторял такую оценку. Например, во время переговоров с Лю Шаоци в июле 1949 года Сталин заявил, что “Советский Союз сейчас достаточно силен для того, чтобы не испугаться ядерного шантажа США”. Таким образом, никак нельзя говорить о том, что послевоенная стратегия Сталина определялась его страхом перед американским ядерным оружием, напротив, он скорее недооценивал серьезность изменений, которые внесло в мировую стратегию это оружие»[156].

Со слов Ковалева, Сталин отверг просьбу Мао Цзэдуна «поддержать планируемое… наступление на Тайвань советскими авиацией и подводными лодками». На встрече с Лю Шаоци 11 июля 1949 года генералиссимус заявил, что это приведет к столкновению с американской авиацией и флотом и создаст предлог для развязывания третьей мировой войны. Сталин утверждал: “Если мы, руководители, пойдем на это, русский народ нас не поймет. Более того. Он может прогнать нас прочь. За недооценку его военных и послевоенных бед и усилий. За легкомыслие”…»[157]