Мао Цзэдун

Да и как могло быть иначе, если у вашингтонских руководителей не выходили из памяти слова Мао, которые тот произнес не далее, как за полгода до этого, в мае 1970-го, вскоре после того, как войска США вторглись в Камбоджу, а национальные гвардейцы у себя дома, в Америке, устроили побоище на территории Кентского государственного университета, убив и ранив нескольких студентов, протестовавших против войны. Он тогда назвал Никсона «фашистом», заявив, что «американский империализм убивает» как «людей чужих стран», так и «белых и негров собственной страны». «Фашистские злодеяния Никсона разожгли бушующее пламя революционного массового движения в США, — подчеркнул он. — Китайский народ решительно поддерживает революционную борьбу американского народа. Я уверен в том, что мужественно борющийся американский народ в конечном счете добьется победы, а фашистское господство в США неизбежно потерпит крах»²⁰⁸. Такого резкого заявления по поводу политики Соединенных Штатов китайские официальные лица не делали с тех пор, как в июле 1966 года Лю Шаоци заявил, что «американская империалистическая агрессия против Вьетнама — это агрессия против Китая»²⁰⁹.

Но что было, то было. Теперь же Мао проявлял заинтересованность в урегулировании. Причем непременно хотел добиться приезда Никсона, так как именно визит президента мог колоссальным образом поднять мировой престиж как КНР, так и самого Председателя.

До начала 70-х официальные представители КНР поддерживали контакты с американцами лишь время от времени. Первые беседы, на консульском уровне, имели место в Женеве в 1954 году. После этого с 1955 по 1968 год было проведено 134 встречи между послами обеих стран в Варшаве. Они были мало результативны. Однако после инаугурации Никсона (январь 1969-го) по предложению КНР их продолжили. От Мао не укрылось, что именно Никсон еще в августе 1968-го, сразу после своей номинации, заявил: «Мы не должны забывать Китая. Мы должны все время искать возможности вести с ним переговоры… Мы должны не только наблюдать за изменениями. Мы должны стремиться осуществлять изменения»²¹⁰.

Никсон действительно был заинтересован в переговорах с Мао. И, разумеется, имел свои цели. К началу 70-х американская война во Вьетнаме зашла в полный тупик, и ему чрезвычайно нужна была помощь Председателя. Он понимал, что рано или поздно надо будет выводить войска из Индокитая, но хотел, чтобы это не выглядело поражением. Ему очень важно было, чтобы Вьетконг (южновьетнамские партизаны) и ДРВ дали хоть какие бы то ни было гарантии проамериканскому сайгонскому режиму. Только тогда мог бы он «с чистой совестью» отдать приказ об эвакуации. Вот зачем ему нужен был Мао: он хотел, чтобы тот оказал давление на своих вьетнамских товарищей, обязав их пойти на уступки. Равным образом Никсон рассчитывал использовать и Москву, обещав Советам в обмен на их услуги в решении вьетнамской проблемы продовольственную помощь²¹¹.

Таким образом, стремление наладить отношения двух стран было обоюдным. В начале октября 1970 года в интервью журналу «Тайм» Никсон выразил желание посетить КНР. «Если бы я и хотел что-либо сделать перед тем, как умру, так это съездить в Китай. — сказал он. — Если же я не съезжу, я хочу, чтобы мои дети сделали это»²¹². В начале декабря Чжоу через пакистанского посредника направил ему письмо с предложением прислать в Пекин для «переговоров об освобождении Тайваня» специального представителя. В Белом доме это послание поняли правильно: вопрос о Тайване на самом деле ничего не значил, это был просто «стандартный оборот речи». Речь же на предложенных переговорах должна была идти о визите Никсона. Киссинджер набросал ответ: «Встреча в Пекине не должна была бы быть ограничена только проблемой Тайваня»²¹³.

В то же время Мао пригласил Сноу, все еще находившегося в Китае, на завтрак, во время которого, в частности, сказал: «Между китайцами и американцами не должно быть предубеждений. Взаимное уважение и равенство возможны». Он выразил уважение народу США, отметив, что возлагает на него надежды. После чего заявил напрямую, что «был бы счастлив переговорить» с Ричардом Никсоном²¹⁴.

25 декабря «Жэньминь жибао» на первой странице опубликовала одну из фотографий Мао и Сноу, сделанных на трибуне Тяньаньмэнь во время празднования 21-й годовщины КНР. С ними на фото был запечатлен и Линь Бяо, а также переводчик Цзи Чаочжу (жена Сноу почему-то отсутствовала). В верхнем правом углу страницы была напечатана цитата Мао Цзэдуна: «Народы всего мира, в том числе америанский народ, — наши друзья».