Мао Цзэдун

Уважая и побаиваясь Будду, Мао Ичан тем не менее считал, что гораздо полезнее для его старшего сына было бы постичь премудрости конфуцианства, традиционной китайской философии. Как это ни покажется удивительным, но без знания изречений Конфуция, древнего философа, жившего в Китае в VI–V веках до н. э., и его последователей, в Китае конца XIX — начала XX века невозможно было и шагу ступить. Вся политическая система страны была основана на принципах конфуцианской идеологии, требовавшей от человека нравственного совершенствования. Согласно Конфуцию, люди должны были выполнять данные им Небом священные заветы (ли), среди которых важнейшими были «человеколюбие» (жэнь), «сыновняя почтительность» (сяо) и «добродетель» (дэ). Только соблюдая небесные законы, человек мог превратиться в «совершенномудрого» (цзюньцзы). Иными словами — мог достичь высшего этического идеала, на утверждение которого и была направлена программа конфуцианства.

Конечно, в реальной жизни не все в Китае следовали заветам старца, учившего: «Молодые люди, находясь дома, должны проявлять почтительность к родителям, выйдя за ворота — быть уважительными к старшим, в делах — осторожными, в словах — правдивыми, безгранично любить людей и особенно сближаться с теми, кто обладает человеколюбием. Если у них после осуществления всего этого еще останутся силы, то потратить их надо на изучение… культуры»⁸.

Следовать или нет учению Конфуция — являлось, разумеется, делом совести каждого, но без знания изречений философа нельзя было сделать карьеру. Умение жонглировать конфуцианскими цитатами являлось обязательным при получении должности. Человек, не знакомый с книгой изречений Конфуция «Лунь юй» («Суждения и беседы»), а также с другими классическими канонами — «Мэнцзы» (книгой одноименного автора, крупнейшего после Конфуция древнекитайского философа), «Да сюэ» («Великое учение») и «Чжун юн» («Учение о срединном и неизменном пути»), считался необразованным.

Отец Мао очень хотел, чтобы старший сын овладел конфуцианским учением. У него самого-то было всего два класса образования, а мать Мао и вовсе не знала грамоты. Из-за недостатка образования Мао Ичан как-то проиграл в суде тяжбу о горном земельном участке. Он не мог подкрепить свои доводы ссылками на Конфуция, и, хотя правда была на его стороне, судья поддержал ответчика, продемонстрировавшего глубокое знание классики. Как пишет дочь Мао, ее дед тогда решил: «Пусть и мой сын станет таким ученым человеком и постоит за меня»⁹. В восемь лет Мао Цзэдун был отдан в частную начальную школу в его родной Шаошани, где от него требовалось заучивать наизусть конфуцианские каноны.

Но морально-этические заповеди Конфуция не оставляли в его душе следа. Подобно многим практическим людям, Мао Цзэдун заучивал изречения почтенного философа лишь в утилитарных целях: с тем чтобы победить кого-нибудь в споре, вовремя ввернув беспроигрышную цитату. Дочь Мао рассказывает, как однажды ее отец победил в споре самого учителя. «В жаркий полдень, — пишет она, — когда учитель отлучился из школы, отец предложил одноклассникам искупаться в пруду. Когда учитель увидел своих учеников купающимися в чем мать родила, он нашел это крайне неприличным и решил наказать их. Но отец отпарировал цитатой из „Лунь юй“, в которой Конфуций одобряет купание в холодной воде. При этом отец открыл книгу, нашел нужный отрывок и прочитал слова Конфуция по тексту. Учитель вспомнил, что у Конфуция действительно есть такое выражение, но он же не мог потерять лицо и, разгневанный, отправился к дедушке жаловаться:

— Ваш Жуньчжи совершенно несносен! Раз он знает больше меня, то я больше не буду его учить!»

Не менее ловко Мао использовал классические цитаты Конфуция и в частых спорах с отцом, который беспрерывно ругал сына за непочтительное поведение и лень. Иногда ему удавалось выиграть диспут, но в большинстве случаев дебаты заканчивались для него весьма болезненно: отец Мао, из всех принципов конфуцианства больше всего ценивший учение о «сыновней почтительности», избивал сына, осмеливавшегося перечить ему. «Я убью тебя, эдакого ублюдка, который никаких законов не признает!» — кричал он ему¹⁰. Бил он и двух других сыновей. Мать, добрая и мягкая женщина, дрожавшая над своими чадами, пыталась их защитить, но, как правило, безуспешно.