Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

Между этими двумя крайностями белого и чёрного находилась бы третья категория — разных оттенков серого: одни ближе к белому, другие ближе к чёрному. Я бы предположил, что большинство людей относится именно к ней.

Потом мои мысли возвращаются ко мне самому и моему нынешнему тюремному существованию. Я смотрю на охранников, которые ходят туда-сюда через два ряда ворот. Мне это напоминает то, как животные смотрят на нас, людей, из своих клеток — только у них одна дверь в клетке, да и места хватает, чтобы ходить из угла в угол. Живя в такой клетке, сложно поместить себя в какую-либо из приведённых выше категорий свободы. Но, до ареста, где бы я оказался? Честная самооценка часто сложнее всего, тогда как выносить суждения о других намного проще. Тем не менее, верная самооценка наиболее важна, так как она и только она может быть первым шагом на пути к положительным изменениям — имея в виду, что мы все заражены в разной степени доминирующими в системе ценностями. Ну, я думаю, что помещу себя в третью категорию. Кто-то может сказать, что это очень удобная категория, так как она очень широка. Верно! Но здесь важно помнить, что никто не статичен (это применимо ко всем категориям), мы все постоянно меняемся; ключевым фактором здесь является направление изменений — оно направлено либо к белому, либо в болото чёрного. Пусть здесь выносят оценку другие.

Теперь, перед тем как перейти к контексту, в котором следует рассматривать свободу, нужно сделать одно разъяснение. Предложенная выше схема может показаться грубой прагматической интерпретацией свободы, лишённой научного содержания. Но в этой схеме я лишь пытался отразить реальность. Наука стремится понять законы, которые стоят за реальностью, и я попытаюсь затронуть этот вопрос в моих будущих статьях.

Схема, предложенная мной, это вовсе не моральная категоризация, целью которой является восхваление или осуждение людей. Я хотел только показать, что в обществе не только общественные активисты, но все мы находимся в разной степени под влиянием господствующей системы ценностей. Очень многое зависит от влияний в детстве и от окружения, в котором мы вырастаем. Здесь важно, в то же время, до какой степени мы можем использовать свои сознательные усилия, чтобы противостоять негативному внутри нас самих и в нашем окружении. Поскольку, если мы не в состоянии это сделать, никакие прочные социальные изменения невозможны, как мы видим в случае с руководством прежних социалистических стран.

Ещё один важный пункт, который следует разъяснить перед переходом к контексту, это марксово определение «свобода есть осознанная необходимость». Иными словами, знание законов, которые управляют нами и обществом, даёт нам свободу (способность) действовать эффективно, по сравнению с теми, кто не понимает этих законов. До какой степени это верно; здесь есть два недостатка, если мы ограничимся только такими рамками свободы (сам Маркс так не поступал, но так поступили марксисты). Во-первых, понимание законов природы и общества постоянно развивается и то, что казалось верным вчера, сегодня оказывается ошибочным. Возьмём, например, недавнее открытие частицы бога; как говорят, оно может во многом перевернуть наше понимание физики. Даже в отношении общества, Маркс и Ленин переворачивались бы в гробах, если бы увидели, какую живучесть демонстрирует капиталистическая система, несмотря на её сегодняшний глубокий кризис. Поэтому по мере того, как мы открываем новые законы, наше «осознание необходимости» будет оставаться ограниченным в интерпретации концепции свободы. Кроме того, у каждого индивида есть только ограниченная способность осознать такие сложные законы природы и общества.

Во-вторых, Маркс никогда и не пытался применить свою формулу к индивидам. На самом деле, когда речь шла об индивидах, он уделял свое основное внимание концепции отчуждения, о которой он написал очень много (см. первый том «Капитала», «Немецкую идеологию», «Экономическо-философские рукописи» и т. д.) О ней мы поговорим позже; здесь более важно то, что даже если у нас есть исключительное понимание законов, которые управляют обществом, мы в то же время можем испытывать самые разные страхи, ревность, чувство незащищённости, ничтожности и т.д. Можем ли мы быть свободными со всем этим багажом? Едва ли. Мы будем находиться в состоянии крайней несвободы, запутанные в сети комплексов и искажённых поведенческих черт. Дело в том, что во времена Маркса (или даже Ленина) психология ещё не стала наукой. После открытий Фрейда и других психологов мы понимаем, что наши внутренние чувства, эмоции, страхи, комплексы и т. д. тоже будут влиять на нашу свободу.

Рассматривая концепцию свободы сегодня, нужно принимать во внимание не только то, что сказал Маркс, его концепцию отчуждения и концепции отчуждения других, но также открытия в сфере психологии и работы мозга. Только тогда мы можем подойти к вопросу о свободе человека более обстоятельно.

После такого краткого введения я хочу предложить контекст, исходя из которого я буду рассматривать данную проблему.