Мар. Меч императора

Как ни удивительно, но на нас никто даже не покосился. Не двинулся с места. И не вякнул вслед, что было совсем странно. Мы совершенно спокойно миновали заградотряд, удалились на приличное расстояние. После чего я перевел дух, снова взобрался верному «скакуну» на плечи и велел прибавить ходу, потому что дело явственно близилось к вечеру.

За последующие несколько часов нам на пути несколько раз попадались явные признаки, что когда-то давно тут жили люди. Торчащие тут и там из-под мха остроугольные валуны. Наполовину ушедшие в землю, затопленные, покрытые плесенью остовы каменных домов. Опутанные лианами крыши. Поваленные на землю и разрушенные до основания колонны…

Я только головой крутил, одно за другим минуя разрушенные до основания городища. А обнаружив, что именно в них собирается больше всего тварей, постарался в дальнейшем обходить их стороной.

Ночь я провел на раскидистом дереве, вокруг которого уложил своих новых подопечных, как самых обычных сторожевых собак. До утра они смирно пролежали там, где я велел им лечь, и даже ни разу не шевельнулись. Тихие, молчаливые, послушные… вот уж и прям, идеальные слуги. Мясо им добывать не надо, в воде они тоже не нуждались. Только подбрасывай время от времени магию по поводкам и ни о чем другом не беспокойся.

Одна у меня только возникла поутру проблема – от самого меня человеком уже не пахло. Однако естественные надобности никуда не делись, и вот от их последствий запах следовало убирать.

Впрочем, драхты и тут выручили, сперва вырыв под тем же деревом глубокую яму, потом тщательно ее зарыв и по моей просьбе напускав вонючих слюней сверху. Вот уж и правда, славные «песики». Ничто их не смущало. Ни мой внешний вид, ни странные просьбы… думать они абсолютно не умели, зато приказы выполняли прекрасно. И за эту их уникальную способность я даже проникся к медузам толикой уважения.

К обеду следующего дня нам перегородила дорогу еще одна линия убежищ и почетный караул рядом.

Его мы миновали с такой же легкостью. Однако, когда ближе к вечеру показался шестой ряд, я смутно обеспокоился: раньше они располагались на гораздо большем удалении друг от друга. Но значит ли это, что мы приближаемся к цели? Или более древние медузы просто теснее сотрудничают друг с другом, чем молодые?

К исходу пятого дня, считая от момента выхода из крепости, мы благополучно миновали седьмой ряд, и вот сразу за ним стало твориться нечто невообразимое. Во-первых, болотистая местность неожиданно закончилась, а значит, медуз, которые, если судить по размерах гнезд, стали достигать воистину устрашающих размеров, больше не надо было опасаться. Во-вторых, нам стали встречаться непонятные твари, выглядящие как драхты-охотники, только раза в два крупнее, и имеющие невероятно длинный хвост, которым они умели орудовать, как жалом. В-третьих, эти странные драхты могли напасть на более мелких сородичей, поэтому от них старались держаться подальше. Наконец, в-четвертых, эти монстры явно обладали зачатками интеллекта, потому что убивали они не просто так. К примеру, могли ударить хвостом в горло тому, кто недостаточно быстро уступил им дорогу. Или если кто-то слишком внимательно посмотрел в их сторону.

Кто это был? И что за роль выполняли эти уроды, чем-то похожие на надсмотрщиков? Я не знал. Но на всякий случай пустил драхтов в обход и постарался слиться со своим «коником» как можно плотнее.

Еще одна странность, которая заставила меня насторожиться – это резко возросшее количество простых драхтов, которых с каждым часом становилось все больше. Как правило, они ничем особым не были заняты: бродили, сидели, лежали… этакий боевой резерв, который медузы в любой момент могли призвать на службу. Самое интересное, что конкретно эти драхты были связаны поводками не с хозяевами, а между собой. И с теми хвостатыми уродами, которые следили здесь за порядком. Более того, чем дальше мы продвигались, тем чаще на нас стали обращать внимание. В нашу сторону поворачивались головы. При нашем приближении раскрывались пасти. Однажды с подозрительным урчанием повернулся даже надсмотрщик, так что, едва под лапами «песиков» перестал чавкать мох, а на смену болотам пришли древние, раскидистые, очень тесно стоящие друг к другу деревья, я от греха подальше перебрался именно на них, а подопечным велел сидеть на месте и не отсвечивать.

До края леса я добрался уже глубоко в сумерках. Где ползком, где, как Тарзан, по перекинутым со ствола на ствол толстым лианам. Устал, конечно. Перемазался в смоле, нацеплял на одежду каких-то репьев. Зато, когда заполз на длинную, вытянувшуюся далеко вперед ветку и выглянул из-под листвы, то с мрачным удовлетворением осознал: вот оно, главное логово… я его нашел.

Правда, пока не знал, что с этим знанием делать дальше.

* * *

Оно располагалось примерно в полукилометре от того места, где я устроил наблюдательный пункт: гигантский, уходящий глубоко вниз, офигительно смердящий котлован, на дне которого бурлила и пузырилась темно-фиолетовая масса.