Мара и Морок. 500 лет назад

По рассказу Арины, меня нашли под стеной нашей усадьбы среди мёртвых тел. Нашли с большим количеством синяков и порезов, серьёзной раной на голове за левым ухом, вывихнутым плечом, двумя сломанными пальцами на левой руке и не совсем в рассудке. С той ночи я перестала говорить.

Первую неделю после пробуждения я не могла ни на чём сконцентрировать взгляд и почти не реагировала на сказанное, забывая всё через минуты. Даже голоса матери и отца я вначале не узнавала.

Ещё спустя неделю, когда я начала мычать, осознанно пытаясь встать с кровати и пойти к брату, мне рассказали всё от начала и до конца. Напомнили, как мне казалось, выдуманные детали, нереальные, лживые, созданные кошмарами от долгого сна.

Половина людей князя ашорского мертва. Из моих с Валадом нянь в живых осталась только Арина. Половина княжеского двора сожжена дотла, западная сторона усадьбы поражена огнём и почернела. Убиты или угнаны около трети лошадей, остальных отлавливали по окрестностям несколько дней.

Князь Верест ашорский, к счастью, был лишь легко ранен и быстро поправился.

Княгиня Агна ашорская была травмирована и слегла от попавшей в рану заразы.

Княжич Валадан ашорский мёртв.

Княжна Веледара ашорская повредила голову и более не говорит и, может, даже не соображает.

Наша семья была разрушена.

Лекари пытались вылечить меня и матушку долгие месяцы, пока отец вновь отстраивал усадьбу и княжий двор. Мои кости медленно, но срастались и заживали, а княгиня чахла, и раны её продолжали гноиться. Отец возвращал пошатнувшуюся власть над собственными территориями, а я всё яснее осознавала произошедшее, подслушивая те разговоры, которые, как считали помощники отца, я не должна понимать.

Многое и вправду было мне неясно, но я упрямо запоминала и повторяла услышанное, зная, что однажды смысл каждой фразы станет мне понятен. Я не могла говорить, поэтому научилась много слушать.

Когда лекари вылечили моё тело и ободранное горло, я продолжала молчать, нередко часами оставаясь без движения. Я просто лежала, пока отрывки воспоминаний не прекращали изводить меня, прокручиваясь в голове. Многое из той ночи я не могла вспомнить, но уже того, что я помнила, было достаточно, чтобы лишить меня сна.