Марадона, Марадона...

...За три первых года выступлений в Италии Марадону трижды удаляли с поля. Заработал он с десяток желтых карточек. Но ни разу эти наказания не были следствием грубого нарушения правил. Я вообще не видел, чтобы аргентинец кого-то сбил с ног или остановил заведомо запрещенным, борцовским приемом. Судейские меры по отношению к капитану «Наполи» вызваны либо его ответной реакцией на грубость соперника, либо — скажем так — плохо скрытым неудовольствием по поводу мнимой (а может быть, и реальной) ошибки арбитра. Конечно, все это не делает чести чемпиону мира. Но если подобное проявление его эмоций трудно оправдать, то объяснить его можно очень просто. Достаточно проследить, сколько удалений и предупреждений заработали за те же три года игроки других команд в результате «активной» игры против Марадоны. Точно, конечно, никто не скажет, но эта коллекция, кстати весьма богатая, здорово достается. Нет необходимости еще раз возвращаться к данной теме. Но... послушайте защитников. Они будут божиться, что пальцем Марадону не трогали, что все это его фокусы и чистой воды симуляция. Более того, в репортажах иногда проскальзывают этакие формулировки: «Великий интриган на поле», «Человек, который умеет лицемерить» и тому подобное. По-моему, это несправедливо. Есть, разумеется, за ним грешки, но для того, чтобы стать «интриганом», ему пришлось перетерпеть сотни подножек и падений.

Спрашиваю его:

— За годы игры и жизни в Неаполе какой был самый радостный и самый горький момент?

— Радостных — два. Причем их отделяли друг от друга всего несколько недель. 2 апреля у меня родилась Далма, а 10 мая «Наполи» стал чемпионом Италии. Плохое? — Он задумывается. — Было всякое, но я предпочитаю об этом не помнить.

— Диего, у вас случались моменты, когда отношения с публикой и журналистами были натянутыми. Конфликты с тиффози мне более или менее понятны. Как бы вас ни любили в Неаполе и ни уважали в других городах, болельщик есть болельщик. Стоит не забить одиннадцатиметровый — и вот уже свист трибун. Но журналисты? В чем причина многочисленных конфликтов?

Единственный раз за время нашей беседы Марадона говорит очень тихо и медленно, тщательно выбирая слова. Может быть, опасается, что еще раз один из журналистов, на этот раз советский, будет искать пищу для сенсации?

— Может быть, потому, что они хотят, чтобы я делал то, что хотят они, — говорит он несколько витиевато. — А я хочу жить своей жизнью. Я никогда не позволю, чтобы кто-то из журналистов что-либо решал за меня. Никогда! Если такой день вдруг наступит, я уйду из футбола. Как они не могут понять, что единственным хозяином жизни Марадоны является сам Марадона? У них есть перо, есть умение, есть задание, и вот они строчат — часто то, чего я сам о себе не знаю. Поэтому я и разругался со многими вашими коллегами. Когда вдобавок затрагивается моя личная жизнь, тут уж — борьба насмерть. Я намеренно ограничил круг знакомств и научился отворять двери своего дома далеко не всем, кто туда хотел бы войти. Мой отец всегда прививал нам уважение к людям. Я этому у него учился. Но мне, в свою очередь, хочется, чтобы другие проявляли уважение ко мне. И все. Он ставит на этом месте жирную точку — ударение. Пора возвращаться к его величеству футболу.

— Диего, футбол, который сделал вас знаменитым, это что — искусстве, работа, развлечение?

— А разве он не может быть един в трех лицах? Разве художник, работая над своей картиной, не увлекается и не развлекается? Я уверен, что вообще в жизни можно поставить дело так, чтобы любая работа была и искусством и развлечением. Для меня и моих коллег-футболистов игра — это ремесло, профессия, а стало быть, и труд на футбольном поле. Но главное — и об этом я старался никогда не забывать — этот труд должен доставлять радость миллионам людей, а следовательно, радовать и тебя самого.

— Вы выиграли в течение года практически все, о чем можно мечтать: чемпионат мира, чемпионат Италии, Кубок Италии. Не наступает ли пресыщения победами? К чему стремиться дальше? Какие есть стимулы?

— Я не убежден в том, что все выиграл. Если я все выиграю, надо будет уходить из футбола, а мне этого не хочется. Я жадный до побед. Желаю еще раз стать чемпионом Италии. Или победить в Кубке европейских чемпионов. Впереди всегда есть или, по крайней мере, должна быть цель. О том, что было, забыто. Пройденный этап. Да, конечно, это интересные и приятные страницы моей спортивной биографии. Но если предаваться воспоминаниям и не смотреть вперед, то может начаться процесс опасного торможения в самом себе. И это обязательно проявится в игре. А я хочу двигаться только вперед.

— Что ж, заглянем в будущее. В 1990 год. Какие, по-вашему, шансы имеет Аргентина на то, чтобы повторить свой мексиканский успех? Что можно сказать о команде Италии? Ведь она будет играть в родных стенах, а это, как показывает практика проведения мировых первенств, — сильнейший стимулятор даже для команд средней руки. А о фаворитах и говорить нечего. Это доказывала и ваша сборная, и команды Англии и ФРГ.