Марахси

— А мы — распорядители? — удивился Бык очередной перемене фортуны и многозначительному взгляду, которым одарил его Саммю с соседнего кресла.

— Такие же, как я — директор шоу, — прогремел Ромул. — Если хотим заработать, пахать придется всем. И следить в оба.

Бык не стал спорить, костюм так костюм, своя одежда будет чище. Его гораздо больше интересовало другое.

Подозрительность Ромула к сотрудникам исчезла так же внезапно, как появилась. Это произошло сразу после того, как Саммю по его приказу замуровал все выходы из штрека с кассинскими бараками, за исключением одного, находившегося под тотализатором. Он был ужасно неудобным, с железной лесенкой без перил, и закрывался тяжелым металлическим люком на механическом замке. Поднять крышку без помощи робота было невозможно, ночью он ставился на сигнализацию. Вторым шагом максимально продлили систему видеонаблюдения. Теперь она охватывала почти все камеры, за исключением самых дальних, но туда редкая птица долетит, как поэтично высказался Саммю. После этого Ромул вернулся в прежнее циничное настроение, но при этом как будто чего-то ждал, это нетерпение Бык связал с открытием шоу.

Язмин поднялся в своей арматуре с другой стороны стекла на уровень Ромула и подал знак готовности. Зрачки его были огромны и черны как ночь. Диджей Вигго развернулся к директорам, качнул серьгой в ухе.

— Чем открывать? — спросил он.

— В смысле? — не понял Ромул.

— Ну, вы хотите открытие каждый раз под разную музыку или сделать постоянную заставку, вроде визитки шоу? — вежливо уточнил Вигго.

Ромул подумал.

— На твое усмотрение, — заявил он. — Главное, чтобы привлекало внимание и задавало настроение.

— В каком жанре, в какой тональности? — не отставал диджей.

— Плевать, — отмахнулся Ромул. — Вся эта музыка на один манер шум, главное, чтобы никто не скучал в промежутках. Погромче только.

Он подволок кресло к обзорному стеклу, чтобы лучше видеть происходящее внизу, Саммю пришлось потесниться. Бык остался сидеть там, где был, ему и со своего места было видно, как на пантографической железной ноге над ареной вознесся в своем кресле с микрофоном Язмин, облаченный в голубой сверкающий пиджак поверх белой сорочки. Вигго поморщился и натянул наушники.

– Дорогие дамы, уважаемые господа, драгоценные асексуалы, бигендеры, цисгендеры и квиры! — проорал Язмин так, что где-то под потолком лопнула лампочка. — Мы приветствуем вас на самом гуманном, но, возможно, и самом кровавом шоу всех времен и народов, какое только доступно в наш просвещенный, но скучный век гуманизма и равных прав! Человек против машины, машина против человека! Вечный вопрос и вечный поединок! Кто сильнее — кусок мяса или беспощадный механизм, кто умнее — искусственный интеллект или природный, кто имеет больше права на жизнь? Это решится здесь и сейчас, сегодня, на ваших глазах и при вашем участии! Добро пожаловать на «Кассинову», чье второе название — Электрическая Расправа!

Прожектора взмахнули разноцветными световыми лучами, сверху брызнули блестки, из динамиков грянули духовые, исполнявшие фрагмент сюиты из Бизе.

— Электрическая расправа? — Бык даже наклонился вперед, но Ромул не расслышал, всецело увлеченный зрелищем внизу.

Под залихватский треп Язмина, уводившего зрителей в историю противостояния машин и людей первой волны колонизации, служители-униформисты (еще одна объемная статья расходов «Кассиновы») повели вокруг арены ромульян и кассинов, выбранных сражаться. Первых — по часовой стрелке, вторых — против, и с высоты это разнонаправленное движение, поддержанное мотивом корриды и круговым полетом ведущего, выглядело завораживающим.

Люди в зале затихли, несколько мальчишек перебрались поближе к арене, которую перетягивала сверкающая крупнозернистая сетка, растянутая между опорами, и остались там. Ромульяне вызвали оживление, даже члены корабельных экипажей привстали и вытянули шеи. Украшение андроидов довели до конца, теперь они выглядели совершенно по-разному и отчасти даже по-человечески.

Язмин носился в своей ступе над ареной, представляя по именам кассинов и ромульян, и рассказывал их боевые достоинства (которых еще не было), предлагал делать ставки (которые еще не принимались), честно отрабатывая контракт, включавший сопровождение шоу в качестве ведущего. В промежутках между всем этим он еще успевал оглашать правила.

Горо шел в ряду кассинов первым и был почти одного роста с андроидом, идущим навстречу. Шеренги встретились, поравнялись, противники одновременно повернули головы и обменялись взглядами, вызвавшими азартный присвист среди ялмундцев. После этого участников развели по разным выходам на арену за кулисы. Музыка в промежуток без действий сменилась на старую песню «We will Rock You». Никто из зала не вышел, некоторые даже начали прихлопывать в такт музыке, и Ромул расслабился.

— Пока у нас нет ни одного фаворита, придется положиться на удачу, — деловито сказал он Быку. — Но потом открывать шоу нужно с победы кассина, это располагает и снимает напряжение. Когда привыкнут, будем тасовать сетку по ставкам.