Марахси

Единственное, что пришло Быку в голову — это собрать ту самую черную пыль с земли и засыпать ею больные места. Это неожиданно помогло, слизь утратила едкость. Жжение отступило, но он не мог остановиться, в панике хватал с земли, зачерпывал и посыпал себе лицо этой грязью под тихий смех, в котором было что-то знакомое.

— Да проснитесь же вы!

Кто-то настолько сильно тряс Быка за лацканы пиджака, что пришлось продрать глаза через страх, что яд снова начнет плавить роговицу. А потом пришло понимание того, где он находится. Он узнал сейф, систему холосвязи и самого хозяина, бледного как полотно, с галстуком набекрень. Костюм на Ромуле был самый парадный.

— Дали бы хоть пару часов поспать, — вялым языком произнес Бык. — Я снотворное выпил.

Ромул ругнулся, отступил назад и вытер лоб, на котором выступила испарина.

— Вы в своем уме? — скандально спросил он. — Мы черт знает что уже думали!

— Я не знал, что понадоблюсь, — Бык сделал попытку встать, но окружающие стены пришли в движение и свалили его обратно.

Врач протянул ему стакан с резко пахнущей жидкостью.

— До дна, — приказал он.

Жидкость принесла с собой ясность, он узнал на заднем плане Саммю, Шамана, Язмина и даже Вигго, топтавшегося на пороге кабинета с видом растерянной собаки.

— Что случилось? — спросил он, опуская голову на диванную подушку.

— Вы нам объясните, — сварливо отозвался врач. — Мы подняли на уши всех, кого могли, прежде чем догадались заглянуть в ту щель, где нашли вас. Перенесли сюда, но и тут добудиться не можем третьи сутки. Что произошло в лазарете?

— Трое суток? — бешено колотящееся сердце успокаивалось, окружающее становилось знакомым и привычным. — Ничего не происходило, я просто выпил пару таблеток, хотел вздремнуть в тишине, и не рассчитал, видимо, дозу.

— Вы сумасшедший, — врач бросил пустой стакан в ведро у стены. — Могли к праотцам отправиться.

— Если вам сейчас лучше, то вставайте, — велел Ромул. — У нас каждый человек теперь на счету.

Бык поднялся, насколько позволяли ватные ноги. Язмин и Шаман расступились, давая ему пройти вперед самостоятельно, а вот Саммю даже не подумал посторониться. Он смотрел в упор, и по его лицу Бык догадывался, что его в чем-то подозревают. Ромул вытолкал лишних за дверь, запер тяжелейший засов, который раньше не использовался, и только после этого налил виски в стакан. Бык подумал, что это для него, но виски Ромул выхлебнул сам. Только потом разлил еще раз уже на всех и кивком головы велел брать — ему было не до церемоний. Бык увидел у него на поясе лучевой пистолет, бластер военного образца.

— Что это значит? — спросил он, глазами указывая на оружие.

— Это значит, что в Колизее введено военное положение, — вместо Ромула ответил Саммю. — Пока вы спали, у нас тут кое-что изменилось.

Бык взял стакан, сел в кресло и сделал маленький глоток виски, обжигающая жидкость неприятно напомнила сон, но он заставил себя допить до дна, и ему стало немного лучше.

— Если вкратце, — вдруг раздраженно сказал Ромул, — кассины бунтуют.

Бык посмотрел на Саммю, тот хранил насмешливое выражение лица, но теперь оно было каким-то неуверенным по сравнению с тем, что он видел раньше.

— Эти скоты, которым мы раздали чипы, вообразили, что могут устанавливать свои порядки на боях, — Ромул плюхнулся в кресло напротив Быка. — И мы даже не можем послать андроидов успокоить их, они попросту бесполезны.

— В каком смысле?

— В прямом. Помните слова Шамана про приоритет команд? Вот это и есть то, что они с ними делают. За трое суток ни один бой не закончился в пользу ромульян. Публика на грани истерики, ставки упали.

— Подождите, — Бык опять посмотрел на Саммю. — Это умел делать один человек, кто — «они»?

— Вся сто пятая, — злобно ответил тот. — Семьсот тридцать пятая, пятьсот третья, двести шестая, черта в ступе двадцатая… Причем мы подозреваем, кто их научил, сукин сын… А все ваша идея, Ромул — раздать чипы всем желающим, не трогать мальчишку!

Ромул тоже психанул.

— А вы лучше? Втроем без меня не справились с сопляком, понадеялись на камеры в коридорах. Теперь эти скоты все ваши следилки снесли камнями, и хрен его поймаешь в этих катакомбах вслепую.

— Вы упустили мальчишку? — словно не поверив своим ушам, спросил Бык. — Как это могло случиться? Доза не подействовала?

— Герр доктор клянется, что дал именно то, что я велел, — хмуро ответил Саммю. — Я сам видел, как он это ел. Мы послали за ним ходунка через час, и он вышел из камеры, только в медблок не пришел. Снял с ходунка фонарь и растворился. Как мы ни пытались засечь его на камерах, пока они еще работали, не вышло. Один раз вроде кинули людей в нужное место, но половина заблудилась в этих переходах, половина надышалась каким-то дерьмом и вернулась в слюнях до колен. А потом и камеры сдохли.

— Ясно, — Бык постарался остаться расстроенным. — Почему бы просто не закрыть бараки на пару дней и не прекратить снабжение? Они проголодаются и пойдут на соглашение. Бои только придется отменить на это время.