Маракотова бездна

Когда после нашего ужасного падения в океаническую бездну атланты приютили нас, мы находились скорее в положении пленников, чем гостей. Теперь из моего повествования читатель узнает, как изменилось их отношение к нам и как благодаря величию доктора Маракота мы оставили после себя неувядаемую славу, и теперь наше появление запечатлено в анналах этого народа как пришествие небожителей. Если бы атланты заподозрили, что мы намереваемся просто-напросто сбежать, безусловно, они бы воспрепятствовали этому, но они не догадались о способе нашего исчезновения и, вероятно, сложили легенду о том, что небожители вознеслись в свою горнюю обитель, забрав с собой их лучший и сладчайший цветок.

В определённом смысле мне хотелось бы остаться в Маракотовой бездне ещё, потому что мы столкнулись со многими тайнами и разгадать нам удалось далеко не все. Надо сказать, что мы довольно быстро осваивали язык атлантов и вскоре сумели бы узнать гораздо больше.

Опыт научил подводных жителей распознавать опасность. Помню, как однажды внезапно поднялась тревога и все выбежали в кислородных колпаках на океанское дно, хотя куда бежим и что надо делать, мы не понимали. Лица окружавших нас людей были искажены ужасом. Достигнув океанской равнины, мы повстречали греков-углекопов, спешивших к входу в нашу колонию. Они так торопились и так обессилели, что постоянно падали в ил, и мы, словно спасательная команда, поднимали несчастных и помогали отстающим. Оружия у атлантов не было, и мы не заметили, чтобы они готовились отразить надвигающуюся опасность. Наконец углекопов протолкнули в убежище, и когда последний из них оказался внутри, мы оглянулись на гряду скал, которую им пришлось пересечь. Мы увидели лишь пару пятен-струек зеленоватого цвета, светящихся в центре и изорванных по краям, которые скорей дрейфовали, чем активно двигались в нашем направлении. При виде их, хотя они и были не менее чем в полумиле, наши спутники стали в панике стучать в дверь, чтобы их скорее впустили. Конечно, было крайне неприятно следить за приближением неведомой опасности, но насосы работали быстро, и скоро нам уже ничто не угрожало. Над дверью располагался огромный прозрачный кристалл длиной десять футов и шириной два, и огни были расставлены так, чтобы бросать яркий свет наружу. Взобравшись по лестницам, специально для этого установленным, некоторые из нас, включая и меня, смотрели через это подобие окна. Странные мерцающие круги зелёного света остановились перед дверью. Атланты буквально завизжали от страха. Затем тенеподобное создание заколыхалось в направлении нашего окна-кристалла. Тотчас же атланты стянули меня вниз, но по причине моей собственной нерасторопности прядь моих волос оказалась в сфере пагубного влияния, которое распространяют эти неведомые существа. До сих пор эта прядь остаётся высохшей и седой.

Ещё долго атланты не осмеливались открыть дверь, и когда наконец выбрали лазутчика, ему жали руку, хлопали по спине, как человека, совершающего в высшей степени доблестный поступок. Он сообщил, что опасность миновала, и подводное сообщество вновь ликовало, а странное посещение было забыто. Мы лишь поняли, что слово «пракса», которое с ужасом на разные лады повторяли атланты, было названием этого существа. Единственным человеком, извлёкшим настоящую радость из происшествия, был профессор Маракот, которого едва удалось удержать от похода с небольшой сетью и со стеклянным сосудом.

– Новая форма жизни, частью газообразная, частью органическая, но, очевидно, разумная, – прокомментировал он.

– Да, «уродец адский», – менее научно описал это явление Билл Сканлэн.

Два дня спустя, во время вылазки, которую мы между собой называли «креветочной», блуждая среди глубоководной растительности и собирая в сетки образцы мелкой рыбёшки, мы внезапно наткнулись на останки землекопа, которого, несомненно, настигло одно из тех удивительных существ. Стеклянный колпак был сломан, что потребовало необычайной силы, поскольку этот стеклоподобный материал весьма прочен, в чём вы убедились, когда пытались достать моё первое послание. Глаза несчастного были вырваны, но больше никаких повреждений на его теле не оказалось.

– Разборчивый едок! – сказал профессор, когда мы вернулись. – В Новой Зеландии обитает ястреб, который убивает ягнёнка ради одного кусочка жира над почкой. Так же и эта тварь убивает человека ради его глаз. В небесных высях и в морских глубинах природа диктует лишь один закон, и это, увы, жестокость, не ведающая жалости.