Маракотова бездна

— Я тоже видел, как вздрагивала эта стена, — добавил Мелоун. — Последний раз, спускаясь сюда, мы укрепили два параллельных бруса для ваших буравов, и когда пришлось вырубать кусок скалы, чтобы дать опору брусьям, я отчетливо видел, как она сотрясалась и вздрагивала при каждом ударе. Теория старика кажется абсурдом в городских лондонских условиях, но здесь, на глубине восьми миль, я начинаю почти верить в нее.

— А если бы вы видели, что находится под этим покрывалом, вы уверовали бы еще больше, — ответил старший инженер. — Все эти нижние слои скал режутся легко, как сыр, и, прорезав их, мы добрались до совершенно невиданной на земле формации. «Закройте ее! Не смейте прикасаться к ней!» — закричал профессор, и мы застелили ее тарполиновым покрывалом по его инструкции. Вот она перед вами.

— Можно посмотреть?

Испуг исказил черты инженера.

— Нельзя шутить с инструкциями профессора, — сказал он. — Он так дьявольски скрытен, что никогда не знаешь, что он там затевает. Ну, все равно попробуем!

Он повернул лампу так, что мощный рефлектор ярко осветил черное покрывало, потом наклонился и, взяв веревку, соединенную с четырьмя углами покрывала, потянул за нее и обнажил кусочек слоя, лежавшего у наших ног.

Странное, удивительное зрелище! Пол шахты состоял из какого-то мягкого сероватого вещества, гладкого и блестящего, поднимавшегося и опадавшего в медленных конвульсиях. Волны движения, пробегавшие по нему, имели какой-то неуловимый ритм. Сама поверхность была не из однородного материала, а по ней, видимые сквозь полупрозрачное вещество, были расположены какие-то расплывчатые светлые каналы и узлы, все время изменявшие свою форму и объем.

Мы все трое затаив дыхание следили за этим необыкновенным зрелищем.

— Такой вид, точно у животного содрали кожу, — приглушенным шепотом заметил Мелоун. — Старик не очень далек от истины со своей теорией морского ежа.

— Боже мой! — воскликнул я. — И я должен вонзить гарпун в тело живого существа!

— Да, это ваша привилегия, сын мой, — отозвался Мелоун, — и должен заметить, что если до того времени не сверну себе голову, то буду рядом с вами в этот интереснейший момент.

— А я не хочу, — решительно заявил главный инженер. — Никогда я еще не участвовал в более дикой истории. Если же старик будет настаивать, я лучше подам в отставку. Батюшки мои! Смотрите-ка!

Серое вещество вдруг точно вспучилось и двинулось к нам наподобие морской волны, лижущей борт парохода. Потом она опала, пульсируя и волнуясь, и снова начались ритмичные конвульсии. Барфорд стал осторожно опускать покрывало.

— Такое впечатление, точно оно знает о нашем присутствии, — сказал он. — Почему оно, в самом деле, стало подниматься именно в нашу сторону? Может быть, под влиянием света?

— Что же от меня требуется? — спросил я.

Мистер Барфорд указал на толстые прутья, перекинутые через шахту как раз под опускной площадкой лифта. Между брусьями был просвет дюймов в девять.

— Это желание старика, — сказал он. — Я мог бы укрепить их значительно лучше, но спорить с ним все равно, что пытаться убедить бешеного буйвола. Проще и безопаснее автоматически выполнять его распоряжения. Он хочет, чтобы вы укрепили на этих брусьях ваш шестидюймовый бурав.

— Ну, не думаю, чтобы тут встретились какие-нибудь трудности, — ответил я. — Сегодня же принимаюсь за работу.

Легко себе представить, что это была самая странная работа в моей долгой практике, хотя мне приходилось работать во всех частях света и в самых разнообразных условиях. Поскольку профессор Челленджер так настаивал, чтобы управление буравом происходило на дальнем расстоянии, и поскольку теперь я убедился, что в этой предосторожности была самая насущная необходимость, мне пришлось выработать систему электрического контроля, что было нетрудно, так как шахта сверху донизу была опутана электрическими проводами.

С бесконечными предосторожностями мы с Питерсом, моим десятником, доставили вниз все свои аксессуары и сложили на скалистой платформе. Потом мы подняли повыше опускную площадку лифта и освободили себе место для этой работы. Решив избрать для работы метод вколачивания, поскольку здесь достаточно было одной силы тяжести, мы подвесили стофунтовый груз на блоке под площадкой лифта, а под ним установили наши трубы и гарпун с V-образным концом. Наконец, трос, поддерживающий груз, был прикреплен к стене шахты таким образом, чтобы электрический контакт освобождал его. Это была трудная, тонкая работа, проделанная более чем в тропической жаре, сопровождавшаяся постоянным сознанием, что оступись нога, упади гайка на покрывало и может разразиться непоправимая катастрофа.

Окружающая обстановка тоже действовала на нервы. Все время я наблюдал странную дрожь и волнение, пробегавшее по поверхности стен, и даже чувствовал легкое дрожание их при малейшем прикосновении. Ни Питерс, ни я не испытали ни малейшего огорчения, в последний раз давая сигнал наверх, что мы готовы к подъему,и докладывая мистеру Бар-форду, что профессор Челленджер может приступить к опыту, когда ему заблагорассудится.