Марат

С № 6 газета изменила свое название; она стала именоваться «L’Ami du Peuple on le Publiciste parisien» — «Друг народа, или Парижский публицист». Постепенно это дополняющее второе название: «или Парижский публицист» — стало забываться. Когда говорили о газете Марата, то вспоминали только основное, первое ее название — «Друг народа». Под этим именем газета Марата вошла в историю, а уже вскоре после начала выхода газеты это так ответственно и почетно звучавшее наименование «Друг народа» стало применяться не только к газете, но и к ее редактору.

До № 29 «Друг народа» выходил как орган «общества патриотов»; позже этот подзаголовок в названии газеты исчез, и она уже выходила от имени самого Марата.

Было ли вообще это «общество патриотов»? Или ссылку на него надо считать литературным приемом или тактическим маневром редактора газеты?

Вопрос этот до сих пор остается недостаточно выясненным. Некоторые исследователи допускали с известными оговорками, что это «патриотическое общество», с которым был связан Марат и от имени которого издавалась газета, вероятно, в действительности существовало.

С этим, однако, трудно согласиться. Ссылка на «патриотическое общество» сохранялась в подзаголовке газеты примерно в течение одного месяца. Уже в середине октября она исчезнет навсегда со страниц газеты. Никакие известные до сих пор источники не подтверждают факта существования в Париже в сентябре — октябре 1789 года кратковременного левого политического объединения, с которым был или мог быть связан Марат.

Ни в переписке Марата, ни в его литературных выступлениях этого и более позднего времени также нет никаких упоминаний о «патриотическом обществе», с которым он был бы связан.

Следует, видимо, остановиться на предположении, что ссылка на «патриотическое общество» была чисто тактическим приемом. Марат, как он сам в том не раз признавался, натолкнулся на множество затруднений, предприняв издание своей газеты. Он не мог быть также уверен в успехах своего начинания. «Патриотическое общество» должно было придать солидность новому изданию. Месяц спустя, когда успех газеты уже достаточно определился и уже не было нужды в защитной маскировке, Марат отбросил это ставшее ненужным прикрытие и отныне до конца своих дней выступал только от своего имени.

По своему внешнему виду, по своему оформлению газета, которую стал издавать автор «Дара отечеству», не имела никаких шансов поразить или даже просто привлечь внимание читателей.

В ту пору газеты вообще были весьма не похожи на современные. По большей части они печатались на толстой шершавой бумаге желтовато-серого цвета; бумага эта делалась не из целлюлозы, как теперь, а из переработанного тряпья. Впрочем, если этот первичный материал при весьма примитивной технике его обработки придавал бумаге грязноватый вид, то он же наделял ее и некоторыми достоинствами: эта толстая, грубая бумага обладала замечательной прочностью.

По своему формату газеты конца XVIII века также не похожи были на современные: они были невелики по размерам и более походили на тонкие книги средней величины, даже не на современные журналы. Напечатаны они были крупным, нередко неровным шрифтом, само собой разумеется — ручным набором. Одна страница, случалось, бывала длиннее другой, иные были отпечатаны ярче, другие бледнее; почти всегда можно было найти немало ошибок.

Марат издавал газету сам, на собственный счет, не получая ни от кого ни субсидий, ни финансовой или иной помощи.

Эту ежедневную газету подготавливал, составлял и выпускал — словом, «делал» от начала до конца всего-навсего один человек. Он был и единственным автором, и «литредом», и главным редактором, и директором, и издателем ее.

Каждый день в течение многих лет выходила газета на восьми страницах in octavo, то есть в одну восьмую бумажного листа. Иногда она выходила сдвоенной — за два дня, но тогда в ней было двенадцать или шестнадцать страниц; нередко строки на типографской странице сжимались, и число их значительно увеличивалось.

Сейчас может показаться невероятным, как мог один человек выполнять такую титаническую работу, которая, казалось бы, требовала напряженных усилий нескольких десятков квалифицированных работников разных областей. Но это «чудо» было будничной реальностью:

«…Когда мне стал ясным преступный замысел вражеской партии, состоявший в том, чтобы пожертвовать нацией в интересах государя, а общественным благосостоянием — в интересах шайки честолюбцев, всякие сомнения испарились, я видел теперь лишь опасность, грозящую отечеству, и его спасение стало для меня высшим законом: я счел своим долгом забить тревогу, так как усматривал в этом единственное средство воспрепятствовать низвержению нации в пропасть».

Так в «Исповедании веры редактора», напечатанном в № 13 «Друга народа», объяснял Марат причины, побудившие его отдать все свои способности и силы изданию этой газеты.