Марат. Любить вопреки (СИ)

Кивнув, провожаю его взглядом. Как только дверь закрывается, Денис снова оживает. Переодеваю его в пижаму, устраиваю в кровать. Сама сажусь прямо на пол возле. Сын цепляется пальцами за мою руку, крепко жмурится и ждет свою сказку.

За три года я научилась их сочинять. Говорить с малышом о родном отце открыто я не могу. Эта тема в доме под строжайшим запретом. Марата будто стерли.

Дениска еще слишком маленький, чтобы хранить секреты. Отсюда стали появляться сказки, в которых так или иначе место главного героя занимает Марат. Я стараюсь рассказывать, как выглядеть этот главный герой, как он умеет любить и как он хотел, как бился за свою принцессу и их маленького принца.

Он и сейчас приходит, чтобы посмотреть на него. Каждый месяц, двадцать пятого числа. Иногда чаще, сбивая с толку охрану. Я видела, как его ловят и бьют. Он сопротивляется и всегда приходит снова. Но вот в этот один день в месяц Марик залезает на забор в том месте, где его не увидят, и наблюдает за сыном. Я отправляю няню гулять с Денисом именно туда, где его лучше всего видно, а сама смотрю в окно, стараясь не плакать.

Моя жизнь остановилась с того случая в кафе. Она стала монотонной и серой. Если бы не сын, я бы наверняка попала в психушку.

Малыш засыпает. Включаю экран телефона. Завтра двадцать пятое… Хочется поплакать и пожалеть себя, а еще выйти с сыном во двор и самой посмотреть на Марата, но мне нельзя. Я боюсь, что чувства к нему, которые я так усердно гасила все эти годы сама и при помощи психолога, накроют меня с головой и тогда и мой новый мир тоже рухнет, как рухнул тот, что создал для меня горячий Марат Шторм. Вокруг нас все горело и рушилось. Я не могу теперь себе этого позволить. Я несу ответственность за нашего сына.

В детскую тихо заходит Егор. Помогает мне подняться с пола, забирает мобильник и прячет к себе в карман.

— Я тебя жду, — напоминает, прикасаясь губами к щеке.

По коже привычно бегут мурашки, будто по ней провели кубиком льда.

— Прости, задумалась.

Идем в столовую. Для него накрыт поздний ужин. Я наливаю себе сок из кувшина и совсем не как леди ставлю одну ступню на стул, обняв рукой согнутую ногу. Егор неодобрительно смотрит, но ничего не говорит.

— Как прошел твой день? — спрашиваю равнодушно.

Он с энтузиазмом рассказывает про важное собрание у губернатора, про фуршет, на котором обсуждали перспективы развития чего-то там. Не вслушиваюсь. Мне все равно, я далека от политики, хотя когда-то хотела строить свою карьеру журналиста около нее.

Егор тянет руку через стол, касается моей ладони, обнимающей стакан.

— Улыбнись мне, — просит муж.

По заказу натягиваю на губы улыбку. Отодвигается, стучит по бедру, призывая переместиться. Обхожу стол, сажусь к нему на колени, он убирает в сторону мои волосы и ведет кончиком носа по изгибу шеи.

— Ты сегодня порадуешь своего уставшего мужчину? Или опять придумаешь десяток причин отказать? — оставляет поцелуи на коже.

— Нет причин, — откидываю голову, предоставляя ему доступ к телу.

Он поднимается со стула со мной на руках. Высокий, сильный. Чужой только. Никак не привыкну к его близости, но меньше всего хочу, чтобы мой муж завел себе любовницу. Быть с ним после другой женщины я не готова. Мама простила отца за длительную измену, а я пыталась примерить на себя их ситуацию и поняла, что не смогу. А может не люблю Егора просто. Мне кажется, Марату я готова простить все что угодно только лишь за возможность прикоснуться к нему. И продать душу за поцелуй. Настоящий, горячий и пошлый. Егор так не умеет.

Он заносит меня в нашу спальню. Укладывает на кровать и начинает раздеваться. Ложится сверху, сминает мои губы большим пальцем:

— Однажды я увижу любовь ко мне в твоих глазах, — шепчет он, разводя мои ноги в стороны.

Закрываю глаза, расслабляюсь и даже получаю физическое удовольствие. Немного напрягает, когда Егор отдает инициативу перевернувшись на спину и усадив меня сверху.

Он умеет со мной обращаться. В сексе не бывает грубым, но и не бывает обжигающе горячим. Меня просто избаловали. Я успела узнать, как бывает, чтобы все время сравнивать. И сейчас мне не плохо, мне просто не так.

Он подходит к пику вдавливаясь в меня снизу. Удерживает за бедра, не позволяя соскочить. Кончает, содрогаясь всем телом. Укладывает меня на себя, водит ладонью по спине и хрипло дышит в ухо:

— Я бы очень хотел, чтобы ты родила мне.

— Ты знаешь, я не могу, — пытаюсь отстраниться. Он не позволяет, крепко удерживая меня сверху.

— Знаю. Ты бы хотела?

— Что? — торможу.

— Родить мне сына, Рори. Если бы ты захотела… Давай поищем зарубежные клиники? Я оплачу лучших специалистов, которые помогут и забеременеть, и выносить, и родить. Вдруг это здесь нет шанса или твой врач просто чего-то не знает.

— У нас есть Денис, — все же скатываюсь с него, и голая ухожу к окну, обняв себя за плечи. — Я не готова рисковать собой и своим здоровьем.

— Денис… — вздыхает Егор. — Конечно, у нас есть Денис. Чего ты ушла? Иди сюда, ты ведь не кончила, — и все то он замечает. Так надеялась, что проигнорирует сей факт.