Marauders (СИ)

«…Я побывала во Франции, и мне удалось поговорить с самим Бернардом Готье (прим. ред. Главный редактор «Сегодня в Париже»). На мой вопрос, что он может сказать о семействе де Бланк, он ответил: «Де Бланки всегда пеклись о чистоте своей крови. В их дом нельзя было попасть, если вдруг в твоем роду прабабка была полукровкой. Их предки не редко попадались на пытках и уничтожении маглорожденных. Их семье принадлежат все самые зверские законы об ущемлении прав маглов и маглорожденных.

Семья де Бланк никогда не отличалась высокой моралью и принципами. Филипп де Бланк с легкостью шел по головам в разгар своей карьеры. Он не чурался использовать запретные заклинания и темную магию. Обычного волшебника давно бы упрятали в тюрьму, но у де Бланков имеется много денег и связей. Его сынок (прим. ред. Луи де Бланк), ничем от него не отличается. Парень может быть и умен, но его методы порой слишком кардинальные. Его последний закон о запрете сотрудничества с другими странами в некоторых отраслях сильно подпортил финансовое положение многих волшебников».

Мне также удалось поговорить с некоторыми приближенными и бывшими коллегами членов семьи де Бланк, и вот что они говорят:

«Аделэйс де Бланк в молодости нередко варила и использовала любовные зелья, которые всегда были запрещены. Она использовала темные амулеты и артефакты, чтобы полностью подчинять волю мужчин себе. Именно по этой причине ей удалось выйти замуж за столь влиятельного человека».

«Де Бланки проводят темные ритуалы по сохранению своей молодости и силы. В ритуалах используют жертвоприношение и даже пьют кровь».

«Отец Филиппа де Бланк сотрудничал с самим Грин-де-Вальдом и даже участвовал в некоторых его операциях. Думаю, это все, что вам следует знать об этой семье».

«Не скажу, что Луи плохой человек. Он всегда любезен и готов помочь, особенно если вы чистокровный. Но он часто жесток, ловко манипулирует людьми и их слабостями. Его расчетливость и цинизм помогли ему оказаться на высокой должности всего в двадцать лет».

От себя добавлю, что господин Луи де Бланк крайне очаровательный молодой мужчина и все еще холостой. Это наводит на некоторые подозрительные мысли. Почему представитель аристократии в таком возрасте (прим. ред. 27 лет) все еще не в браке? Может ли он быть связан магическим контрактом и его невеста еще несовершеннолетняя? Может ли он быть связан с маглой и скрывать это?..»

— Какая редкостная чушь, — процедила София, поднимая глаза на Като. — Неужели в это кто-то верит?

— Как правило, Рита Скитер собирает необоснованные сплетни, но люди в них, почему-то, верят.

София недовольно фыркнула и отодвинула газету, не собираясь читать статью целиком.

— У тебя есть какие-то вопросы? — нахмурилась она, заметив внимательный взгляд Като, — если ты боишься, что я принесу тебя в жертву для ритуала, то расслабься, я этого делать не собираюсь.

— Если бы я этого боялся, то меня бы это не убедило, — серьезно сказал он.

— Тогда что?

— О тебе в статье ни слова нет, — задумчиво произнес Като.

— Я заметила.

— Это…странно.

София пожала плечами. Ей это странным не казалось. Как бы часто в газетах не писали о ее семье, о ней там никогда не упоминалось. Как будто ее и не существовало вовсе. Ее это более чем устраивало.

Увы, но это не устраивало всех остальных. Целый день Софии пришлось терпеть обостренное внимание и выслушивать нелепые вопросы. И если поначалу она терпеливо игнорировала всех, то ближе к обеду сорвалась и подтверждала все абсурдные слухи, описанные в газете. Говорила, что они и правда пьют кровь, да не абы чью, а только младенцев и единорогов. Подтверждала, что ее мать на самом деле трехсотлетняя старуха, но с помощью зелий обрела молодость и красоту. А у брата и отца есть личное кладбище из людских голов, по каким им пришлось пройти. Соглашалась, что она каждые выходные проводит обряд жертвоприношения и участливо интересовалась, не хотят ли они пожертвовать собой во благо.

Дриффит спрашивала, не обидно ли ей, что ее брат гораздо красивее ее и при этом тут же попросила Софию познакомить ее с Луи. Не оставил без внимания и Блэк, который завел свою любимую песню:

— Бланк, признайся уже, наконец, что ты приемная дочь, — шипел он, стоя возле нее. Шел урок по Травологии и он специально пристроился рядом с ней. — Почему о тебе и слова нет в статье? Ты приемная? Признайся, Бланк.

— Да я все на свете бы отдала, чтобы быть приемной и не иметь с вашим ублюдским миром ничего общего! — вспылила она.

— Что? — Блэк, похоже, растерялся и тупо уставился на нее.

— Что слышал, кретин! — София недовольно посмотрел на него и отошла подальше, вклинившись между двумя пуффендуйцами, которые на нее с опаской взглянули, но ничего не сказали.

После ужина София возвращалась злая и уставшая. Она настолько была погружена в свои мысли, что случайно налетела на студента, спешившего в противоположную сторону.

— Oh, pardon, — извинилась София.

Она подняла глаза на студента и тут же в душе поднялась такая знакомая ярость.

— Блэк! — выпалила она, но тут же смутилась.