Парад Солнца (ЛП)

========== Часть первая ==========

18 декабря; 4:13

Гермиона нисколько не сомневалась, что дрейфует в тёмной бездне, пока в заложенные уши не прорвался плеск волн. В самом низу чернота переходила в серую полосу, которая исчезла, едва только Гермиона поморщилась от боли. Тело казалось измученным и бесполезным, голова — пустой, и болело всё. От внезапного толчка воды мир накренился, и она почувствовала на щеке каплю влаги. Судя по непрерывным звукам — ву-чу, ву-чу, — работали весла, и лодка, на которой Гермиона, похоже, находилась, снова покачнулась.

Она открыла глаза: солнечный свет, тёмно-коричневая древесина и чьё-то предплечье. Гермиона сделала глубокий вдох, втянув в лёгкие соль, и что-то сжало её ладонь. Прикосновение отозвалось вспышкой острой боли, и она яростно заморгала, стараясь прояснить зрение и сфокусироваться на руке, скользящей прочь от её собственной: обе кисти были грязные, под ногти и в кожу костяшек забилось что-то бурое. Ладони были покрыты тёмно-красными пятнами, которые на тыльной стороне превращались в засохшие ручейки, казавшиеся почти чёрными между пальцами. Не сработало, поняла Гермиона. Это стало ясно по плотному туману, окутавшему мозг, и неровному биению сердца.

— Что будем с ними делать?

При звуках голоса она замерла, прикрыв глаза, и чужая рука застыла возле её пальцев. Ей был необходим план. Нужно двигаться.

— Как только минуем границу чар, приведём их в порядок, чтобы не осталось никаких улик. Полагаю, они подохнут максимум через час. Выбросим их и отправимся… в любое место и время по нашему желанию, — раздался взрыв густого, довольного, торжествующего смеха, и Гермиона почувствовала, как в животе у неё начинает зарождаться злость.

— Как думаешь, они доплывут до берега?

— У них нет ни единого шанса. Наложим на них Обливиэйт на случай, если их найдёт кто-то из местных прежде, чем они пойдут на дно. Посмотри на них. Они не смогут добраться до острова. Попробуй воспользоваться своей палочкой.

Ярко полыхнуло, и Гермиона почувствовала, как слой грязи исчез, а футболка перестала липнуть к коже. С груди на рёбра сползло что-то мокрое; она знала, что это кровь, сочащаяся из онемевших плеча и бока. Вокруг места, скованного благословенным оцепенением, тело налилось болью, но состояние ран, не поддающихся лечению, должно было ухудшиться. Они с Малфоем превратятся в скелеты в течение часа, и в этом только его вина.

Будто свободно падая, её разум стремительно погружался в понимание неизбежного, но отказывался его принимать. Должно быть что-то, что они могут сделать, если…

— Обли… — на первых звуках заклинания она распахнула глаза, настроенная собраться и блокировать магию, сражаться или сделать хоть что-нибудь, чтобы спастись. Малфой вдруг резко дёрнулся — гораздо быстрее, чем могла среагировать она сама — и невысокий лысый мужчина перед ним с криком рухнул на колени.

Она успела только приподняться на локтях, когда Малфой рванул мимо: раздался вопль, всё заволокло туманом и словно перестало существовать. Гермиона, моргая, пялилась на чьи-то брюки, в голове царили лёгкость и обжигающий холод. Она должна была переживать о чём-то ужасном, но никак не могла вспомнить, о чём именно. Старания сконцентрироваться на чём-то, кроме маячащих перед ней ног, были сродни попытке поймать туман в кулак.

Вспышка белого, а затем — широко распахнутые серые дикие глаза. Над ней появилось лицо Малфоя, бледное, покрытое грязью и кровью. Гермиона тут же рухнула на землю, тело пронзило болью, а голова закружилась. Она сделала вдох — вышло слабо и вымученно; сердце пропустило слишком много ударов, прежде чем болезненно стукнуть. Гермиона совсем не могла двигать левой рукой, а когда попыталась поднять правую, та дёрнулась и задрожала. Сил отпихнуть Малфоя не было; упав на спину, она бормотала его имя, пытаясь дотянуться до своей палочки. Малфой? Почему Малфой…

Он запихал пальцы себе в рот — паника заструилась по венам Гермионы, — а потом сунул пальцы в рот и ей.

— Вален… — выдохнул он, и его лицо утратило всякое выражение.

Валентинов день, где я, почему Малф… — в голове мельтешила сотня вопросов, она впилась зубами в малфоевские пальцы, перед глазами расцвела фиолетовая вспышка, и мир поглотила чернота.

14 февраля; 12:23

Гермиона так резко и жадно втянула воздух в лёгкие, что у неё зашумело в ушах. Распахнув глаза, она уткнулась взглядом в белый потолок, и сердце молотом бухнуло в груди. Повернув голову, она уставилась на ножку кофейного столика и на нижний край дивана, стоящего в её гостиной. Она дома, в собственной квартире, где нет ни намека на боль, соль или Драко Малфоя.

Гермиона подняла дрожащую руку ко лбу и моргнула, глядя на нитки в ковре. У неё никогда не было таких ярких снов. Она бы поспорила на что угодно: боль была настоящей, но почему ей вообще снился Малфой? Она месяцами не вспоминала о его существовании — хотя это был кошмар, так что некий смысл…