Парад Солнца (ЛП)

— А чем именно ты там занимаешься?

— Архивирует, — откликнулся Рон, закатив глаза. — Им нужен был кто-то, кому нравится скучная…

— Рон, я не только архивирую, — отрезала Гермиона. — Я новичок в департаменте, так что мне придётся пробивать себе дорогу. Мне будут давать множество разных заданий, пока я не займу достойное место. И вот тогда я смогу работать над тем, чтобы улучшить общество и на самом деле изменить кое-какие чистокровные законы, которые…

— Ладно, ладно, никаких разговоров о работе, — перебил её Рон, замахав руками. — Мы здесь для того, чтобы игнорировать праздник вместе с остальными посетителями паба. Давайте поговорим о…

— Квиддиче? — предложила Гермиона, с трудом удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, которые всё же странно дёрнулись. Улыбка Рона, поднявшего кружку, дрогнула.

— Джинни всем в Хогвартсе надирает задницы. Если они не возьмут кубок, я очень удивлюсь.

— Ага. Ходят слухи, ею интересуются профессиональные команды, — Рон ухмыльнулся, а Гермиона была уверена, что и эту фразу она уже слышала.

Гермиона отвлеклась, поймав сочувственный взгляд девушек, устроившихся у барной стойки. Наверное, дело было в том, что День святого Валентина она проводила в компании ребят, никто из которых не был её парой. Гермиона была рада, что Дин и Симус решили присоединиться к ним этим вечером, в противном случае, посиделки выглядели бы ещё более странно.

Они с Роном встречались два месяца, когда их отношения начали сходить на нет. Опьянение победой потихоньку исчезало, и они обнаружили, что им больше не надо сражаться ни за свои жизни, ни за мир, и всё стало чуточку понятнее. Рон решил работать с Джорджем в его магазине, а Гермиона горела решимостью вернуться в Хогвартс. Она не считала нужным беспокоиться о разлуке, если даже Гарри с Джинни не торопили события перед началом обучения в Аврорате одного и возвращением в Хогвартс другой. Отъезд виделся небольшой помехой, которую они с Роном могли преодолеть.

Но потом Гермиона начала задумываться, а стоит ли её преодолевать. Все началось с той дурацкой книжки, которую она нашла. И Гермиона металась между радостью от того, что Рон прикладывает усилия, и грустью, что он себя меняет. Она стала задаваться вопросом, действительно ли его легкомысленность уравновешивала её серьёзность; размышлять о том, что он невероятно толстокож, если речь заходит о её чувствах или мнении. У Рона имелись иные интересы, и с ним нельзя было обсудить прочитанную книгу. Вообще-то, с ним было непросто завязать большинство научных споров или дискуссий о знаниях, черпаемых из учебников, — он лишь отмахивался. А чаще всего даже не пытался ничего понять и просто игнорировал Гермиону, когда та садилась на одного из своих излюбленных коньков. Она же не находила смешными его шутки, ей не нравилось отсутствие у него честолюбия, и боже, это недовольство распространилось на всё. На то, как он ел, не опускал стульчак на унитазе и выглядел по утрам.

К тому моменту, как Гермиона добралась до последнего пункта, она решила, что им необходим перерыв. Она пришла к выводу, что была очарована, скорее, самой идеей, нежели реальностью отношений, и испытывала не столько счастье, сколько раздражение. «После Хогвартса», — заявила она. Они оба подулись друг на друга, но потом Рон согласился. И вот уже месяц как Гермиона вернулась из школы, а никто из них ещё ни словом ни о чём не обмолвился. Она понятия не имела, чего хочет каждый из них, но сомневалась, что сейчас подходящее время это выяснять.

— Гер-ми-о-на, — позвал Рон, и она вынырнула из своих мыслей, встречаясь взглядом с голубыми глазами напротив. Ухмыльнувшись, Рон с нежным выражением лица чокнулся с ней кружками и, едва Гермиона схватила свою, ободряюще кивнул, за что удостоился раздражённого взгляда. Он лишь улыбнулся, и, делая глоток, Гермиона не смогла сдержать ответную улыбку.

17 февраля; 9:29

Книжные листы порхали под пальцами: Гермиона бегло просмотрела их номера, остановившись на три страницы позднее, чем было нужно. Анабель, её напарница по заданию, пила кофе, издавая своим горлом самые раздражающие звуки. Гермиона вздёрнула бровь и три секунды сверлила соседку взглядом, чтобы донести до той своё недовольство, не будучи при этом грубой. В конце концов, они были коллегами, и Анабель проработала в отделе уже два года.