Marauders (СИ)

— Ну, все, настроение испорчено, — прошипела Дриффит, под хихиканье Гринграсс, — спасибо тебе, Лиззи.

— И тебе сладких снов, Мел, — пропела Гринграсс.

Наконец-то, заткнулись.

С понедельника опять началась нервотрепка и домогательства Блэка. София наивно полагала, что за выходные она успокоится и наберется терпения. Но за завтраком он вновь стянул ее ленту из волос. София его крепко обматерила и даже хотела отвесить пощечину. Хотя раньше она не замечала за собой таких садистских наклонностей. С трудом пережив совместные с гриффиндорцами Чары, где весь урок Блэк на нее плотоядно пялился, София опять унеслась в подземелья и даже пропустила обед и ужин.

София решила, что это продолжаться больше не может. Если она всегда будет так реагировать, дергаться от каждого шороха и ожидать нападения, она и до Рождества не дотянет. К тому же, Мальсибер и Гринграсс не раз ее попрекали потерянными баллами, которые профессора снимали за ее ругательства и открытую вражду с другим факультетом. Ей было фиолетово до баллов, но не до своей нервной системы.

В голову ей не пришло ничего лучше, чем просто игнорировать Блэка.

Следующие три дня стали для нее пыткой. Блэку было абсолютно безразлично на то, что она там решила. Он обсмеял ее «отвратительно» за эссе по Истории магии, где, по его словам, даже самые недоумки способны получить «удовлетворительно». Унизил ее на Защите, в очередной раз комментируя ее «выдающиеся» магические способности. Кроме этого постоянно опускал шуточки в ее адрес и стащил две ленты из волос. София все это терпела с каменным выражением лица, и словно мантру повторяла про себя, что скоро, совсем скоро, ему надоест и он успокоится. Но Блэк и не думал успокаиваться, напротив, у него появился новый повод сострить — ее пресное, как он выражался, лицо. София уже даже засомневалась, не будет ли хуже копить весь гнев внутри себя и не лучше ли продолжать его выплескивать на Блэка.

***

Утро пятницы началось как обычно. Надев отглаженную форму, ведь впереди была Трансфигурация, София собрала волосы наверх и пошла на завтрак. Отметив, что Блэк уже сидит за своим столом, София села к нему спиной и наложила себе любимой овсянки, добавив в нее сливочного масла и джема из земляники.

Она напомнила себе, что надо лишь пережить сегодняшний день, а там будет целых два дня выходных, когда она будет отдыхать от Блэка.

Не успела она поднести ложку ко рту, как почувствовала, что лента в волосах ослабляется и распускает волосы.

Это стало последней каплей. Все благие намерения и установки слетели в один миг.

Не помня себя от гнева, она вскочила и повернулась к Блэку. Он сидел к ней спиной и делал вид, будто он не при делах, однако ее лента была уже у него в руке.

Сама не понимая, что она делает, София схватила свою тарелку с овсянкой, в два широких шага пересекла расстояние между столами и опрокинула ее Блэку на голову. Вся эта землянично-овсяная масса ошметками прилипла к его роскошным волосам и медленно начала стекать по шее.

Студенты, сидящие по близости, начинали замолкать, пока во всем зале не воцарилось полная тишина.

Что же я наделала, он же убьет меня. Убьет прямо тут и не заметит.

Софии казалось, что время остановилось. Все смотрели на нее с ужасом. Она и сама была в ужасе от себя.

Тишину нарушил истерический хохот Поттера. Он, схватившись рукой за сердце и откинув голову назад хохотал, что было сил, вот-вот задохнется.

Блэк медленно поднялся со своего места и также медленно повернулся к ней.

— Я тебя уже предупреждал однажды, Бланк. Ты напросилась, — сказал Блэк с бешеным блеском в глазах.

И, отвернувшись обратно к своему столу, схватил овсянку голыми руками из своей тарелки и запустил в Поттера. Тот опешил от неожиданности и выпучил глаза, полные слез от смеха.

— Ах, так! — Поттер в ответ запустил в него своей яичницей, но промазал и попал в рядом сидящего Люпина.

В зале началось что-то невообразимое, все стали кидать друг в друга едой под громкий смех, начиная с первых курсов Гриффиндора и заканчивая серьезными семикурсниками Когтеврана. В общем безумии участвовали все, за исключением Слизерина, который поспешил ретироваться, пока их мантии не заляпали едой.

София выбежала в холл и прижалась к стене, сложившись пополам от смеха.

Неужели пронесло?

Успокоившись от истеричного смеха, София зашла в класс трансфигурации. Слизеринцы сидели уже на своих местах, остальные же, очевидно, все еще участвовали в битве едой. После ударов колокола в класс стали входить с громким смехом гриффиндорцы, убирая друг с друга остатки еды. Чтобы не встречаться ни с кем из них взглядом, София закрылась учебником.

В класс ворвалась разъяренная МакГонагалл.

— Возмутительно! — голос профессора дрожал от ярости. — Мисс де Бланк, мистер Блэк, встаньте!

Софии пришлось отложить учебник и встать. Ее взгляд упал на профессора и она заметила в ее волосах кусочек яичницы. С трудом подавив смешок, она опустила глаза.

Профессор пустилась в долгие нравоучения о тяжком труде домашних эльфов, который все должны уважать.

— Что вы такое себе позволяете, потрудитесь объяснить!