Марджори в поисках пути

— Он был гений, верно. Но он не был Дарвином или Коперником, здесь вы не правы. Никто не может на самом деле полагаться на него. И это то, что делает ученого настоящей вехой. Наверняка у него есть последователи, так же, как у Сведенборга и Генри Джорджа. Секта энтузиастов. Фактически Фрейд был великим писателем, блестящим полемистом, скажем, как Ницше или Вольтер. Его труды будут жить и проливать свет вечно, подобно трудам других великих философов, но…

— Блондинка снова смотрит на вас, — сказала Марджори, наклонив голову. — Она заставляет меня стесняться.

— Я бы хотел, чтобы она свалилась за борт, — пробормотал Иден.

— Абсурд.

Иден с силой смял сигару в пепельнице.

— Вы видели сегодняшнюю газету? Чехословакия захвачена. Мне кажется, если бы я была немкой, мне бы доставило величайшее удовольствие перерезать себе горло… Очень жаль, что вы рассказали о Хильде. Я чувствую, как ее взгляд скользит по моей шее подобно пауку. Давайте, к черту, уйдем отсюда.

Они пошли назад к прогулочной палубе на теннисный турнир, в котором Майкл участвовал. Из мужчин было только шесть претендентов на кубок.

— Это закончится приблизительно через час, — сказал Иден. — Побудьте здесь и поболейте за меня.

Он легко победил своего первого противника, уверенно играя в обороне. Затем он встал рядом с Марджори и наблюдал следующий матч, который выиграл молодой немец по имени Тейлер, в зеленом клетчатом жакете; Марджори узнала в нем мужчину, который сидел в ночном клубе с молоденькой блондинкой Хильдой. В последний Момент немец повернулся к Майклу, отсалютовал своей ракеткой и поклонился.

— Господин Иден, к вашим услугам.

У него были длинные прямые светлые волосы и очень широкие плечи. Иден встал и снял пальто и галстук, немец усмехнулся.

— Необязательно, господин Иден. Вы одолеете меня без труда.

Иден проиграл первый гейм, нанося необдуманные удары и совершая ошибки, держась очень прямо и отклоняясь от мяча при сильных резких ударах. Немец, пользуясь его ошибками, холодно и методично накапливал очки. Пришла Хильда и присоединилась к перилам рядом с Марджори. Она аплодировала всем хорошим ударам Идена и, когда он проиграл, сказала Марджори:

— Он выиграл кубок на Шамплейне. Он скоро воодушевится.

Марджори не ответила.

Во втором гейме немец нанес Идену сильный удар слева, источник всех его грубых ошибок; но короткий плоский удар Идена слева попал в цель. Это был очень быстрый удар, и Тейлеру пришлось глупо усмехнуться пару раз, поскольку он проскочил мимо. Хильда крикнула:

— Это так же, как на Шамплейне, Майкл!

Марджори доставляло удовольствие рассматривать, какие короткие лодыжки были у немецкой девушки; прогулочные туфли, надетые на ней, уродовали их.

Хильда сказала Марджори:

— Он играет хорошо, да? Танцует, общается, играет в пинг-понг — как все американские мальчики, нет? Вы старые друзья?

Марджори слабо кивнула. Она почувствовала неловкость, скованность и была неспособна разговаривать с немецкой девушкой.

— Так он мне говорил. Хорошо встретиться со старым другом на корабле. Вам везет. Он приятный мужчина. Очень культурный. О, мы отлично провели время на Шамплейне!

Марджори почувствовала боль в виске — теннисный мячик отскочил от ее лица.

— Извините, Мардж! — воскликнул Иден. — Я не хотел сделать вас слепой.

Хильда засмеялась.

— Успокойся, Майк, ты проигрываешь кубок.

Быстрыми подачами Иден выиграл ряд очков. Зрители, которых было человек двадцать, столпились вокруг стола и аплодировали. Немец поднял вверх свою ракетку, улыбаясь Майклу.

— Вы воодушевляете меня.

Он снял свой ярко-зеленый жакет и развязал галстук. Зрители рассмеялись, а Иден холодно улыбнулся.

Блондинка сказала:

— О, он очарователен. Для меня, так он типичный англичанин. Я прожила в Лондоне три года, и если бы увидела его на Пиккадилли, я бы никогда не предположила, что он американец; евреев оставим в покое. Метко, Майк!

Ее замечание заставило Марджори сжаться. Она выдержала паузу и произнесла:

— Прошу прощения?

— Хм? — не поняла молоденькая блондинка.

— Вы хотели сказать, что Майк Иден — еврей?

Блондинка благосклонно улыбнулась.

— Вы его старая подруга? Вы наверняка знаете это. Пожалуйста, не думайте, будто меня это интересует, потому что я — немка. Мы не все такие, как вы себе представляете.

У Марджори возник странный непреодолимый импульс, и она сказала, тряхнув головой:

— Ну, мне интересно знать, как у вас возникло это впечатление. Мне известно, что он не еврей. Мы жили по соседству несколько лет назад. Я жила через улицу от церкви, в которую ходила его семья.

— В церковь? Его семья ходила в церковь, вы сказали?

Последовал взрыв аплодисментов, который обе девушки проигнорировали. Они смотрели друг другу прямо в лицо. Теннисный мячик щелкал и щелкал, глаза блондинки дрогнули.

— Вы не ошибаетесь?

Марджори тряхнула головой. Блондинка сверкнула глазами на Идена, а затем на Марджори.

— Я почувствовала себя смешной. Он никогда не говорил этого, я только предполагала — он страшно симпатичный. У моего отца были тяжелые времена при нацистах, и я ставлю себя иногда в глупое положение… А, посмотрите на этот удар!