Марджори

Она не знала, сколько времени Уолли Ронкен наблюдал за ними, когда наконец почувствовала его пристальный взгляд. Уолли опирался на перила балкона, свесив большую голову между узкими, слегка загорелыми плечами, покуривал и разглядывал их. Выражение его лица было скрыто блеском солнечных очков. Она вздрогнула, ужасно смутилась, чувствуя, как оба они с Ноэлем застеснялись своих томных улыбок.

— Эй, Уолли, сигареты есть?

Он оторвался от перил:

— Только «Кул».

— Благодарю.

Он поднес ей спичку. Холодный клубок ментола на языке заставил ее вспомнить день в Аркадах, сирень под дождем.

— Давно я таких не курила, Уолли. Они прекрасны для разнообразия.

— В любое время кличь меня, как только захочется разнообразия.

— Как продвигаются дела со скетчем? — спросил Ноэль.

— Довольно хорошо. Я вновь собираюсь его переделать.

— Тебе нравится управлять, Уолли? — поинтересовалась Марджори.

— Ну, я считаю, это заслуживает изучения, как и многое другое. Я учусь. — Он швырнул сигарету и пошел в общий зал.

Немного погодя ментол проник в дыхательные пути. Марджори спросила:

— Что нужно делать в подобных случаях?

Ноэль ответил:

— Ничего. Все новички должны получать взбучку. Это правило. Пойдем купаться.

С пятнадцати лет Марджори безоговорочно считала, что секс — наиболее важная и рискованная проблема в ее жизни, что она была бы дурой набитой, потеряв девственность до первой брачной ночи, что серьезные отношения до замужества могут стать страшнейшей катастрофой в ее судьбе. Теперь, впервые в жизни, ее непоколебимая уверенность в таких вещах стала разрушаться.

По сравнению с Ноэлем и Джордж, и Сэнди были менее искушенные в сексе ребята, готовые и жаждущие, как все юноши, принять любой знак внимания, который она им окажет. Иронический, откровенный сарказм Ноэля в отношении секса был чем-то новым. На деле он не переходил границ, она пресекала эти попытки, поворачивая таким образом, что в подобных случаях инициатива исходила как бы от него: все заканчивалось невинной шуткой или предложением сигареты. Он, казалось, хотел защитить ее от худших проявлений, от безумной страсти к нему, вместо того чтобы получить свою выгоду, как, в ее представлении, мог бы сделать на его месте любой из мужчин или юношей. Она не могла не восхищаться им из-за этого. Тем более когда он в своей непринужденной манере, но с ясной откровенностью сказал, что для нее неплохо было бы вступить с ним в любовную связь, — она была потрясена.

Марджори многократно настаивала, чтобы он объяснил ей, почему он думает, что любовная связь для нее во благо; Ноэль отшучивался.

Наконец он сказал:

— Ну, хорошо. Ты получишь эталон и все, меру отсчета эмоций на всю оставшуюся жизнь. Мы действительно любим друг друга. Из всего, о чем ты говорила мне, это будет первая реальная вещь для тебя. Для меня нет, дорогая, и не впивайся зубами в меня: я, к сожалению, уже двадцатидевятилетний, как видишь, имею опыт. Но ты несведуща, как треска. В твоем теперешнем положении: начитанности, полуцерковной морали и духовной невежественности, — ты, вероятно, сохранишь девственность и выйдешь замуж Бог знает за какого ужасного мужлана из-за своих искаженных принципов. Как и моя сестра. Чистосердечно, я иногда думаю о тебе, как о Монике, получившей второй шанс.

— Ты предпочел бы видеть свою сестру в любовной связи с мужчиной, который растлил бы ее — как ты меня?

— Тысячу раз да, если бы это смогло научить ее любить, предотвратить замужество с жирной свиньей, которую она зовет мужем.

Окружающая обстановка сделала все слова Ноэля более доходчивыми. В «Южном ветре», казалось, не было других способов смотреть на жизнь. Гости с их бесконечными уединенными играми — флиртом с разнообразными Ширли, которые напоминали свиней, ошивающихся в сторонке и ждущих отбросов. Ноэль смеялся над ними. Однако несколько месяцев назад поведение Марджори и ее заботы не очень отличались от их. Члены труппы выглядели знающими и обычными: танцоры, певцы, музыканты, актеры с их раскрепощенной моралью, с их малопристойными шутками обо всех важных событиях жизни. Женатые пары среди них были не более положительными, чем остальные. Было полдюжины скандальных адюльтеров, известных Марджори, и несколько других, о которых она в общем догадывалась. Среди неженатых сближение и разрыв беспорядочных связей происходили быстро и почти безболезненно.