Мареновая роза

— Да, так ты, значит, любитель отбивать почки, это точно, я многое могу определить по человеческому лицу, это мой талант. — Придавливая его коленями, она карабкалась выше и выше по его телу. Ей уже удалось добраться до его плеч. — Одним мужчинам нравятся ноги, другим — зад, третьи балдеют от сисек, а некоторые — такие же кретины, как ты, Норман, — тащатся от почек. Слушай, ты, наверное, знаешь старую пословицу: «У каждого свой способ веселиться, — сказал черт, залезая голым задом в крапиву»…

— …с меня… — прохрипел он.

— Рози здесь нет, Норми, — сказала Герт, не обращая внимания на его слова и взбираясь еще чуть выше, — но она просила передать тебе привет от ее почек — через мои почки. Надеюсь, ты готов, потому что я больше не могу терпеть.

Она передвинулась в последнем шажке, устраиваясь над его повернутым к ней лицом, и расслабилась. Ах, сладостный момент облегчения.

Сначала Норман, казалось, не сообразил, что происходит. Затем до него дошло. Он завизжал и выгнул спину, пытаясь сбросить ее. Герт почувствовала его движение и снова всей тяжестью пришпилила его к земле. В душе она удивилась той силе, с которой он продолжал сопротивляться даже после чувствительного падения, когда любой другой наверняка потерял бы сознание.

— Не-ет, не выйдет, буйволенок ты мой, — произнесла она, продолжая опорожнять мочевой пузырь.

Опасность утонуть ему не угрожала, однако Герт никогда не видела столько отвращения и ярости на лице человека. А из-за чего, собственно? Подумаешь, немного тепленькой водички. И если кто-то за всю историю человечества заслуживал того, чтобы на него помочились, так это он, сумасшедший кр…

Норман испустил тягучий нечленораздельный вой, вскинул руки, схватил ее за предплечья и вонзился в них ногтями. Герт закричала (главным образом от неожиданности, хотя боль была действительно адской) и перенесла свой вес чуть ниже. Он в точности предвидел ее движение и потому дернулся всем телом, сильнее, чем в прошлый раз, и ему удалось сбросить ее. Она растянулась у кирпичной стены, повалившись на левый бок. Норман, пошатываясь, поднялся на ноги; по бритой голове и лицу стекали ручьи, с мотоциклетной куртки капало, чистая белая футболка под курткой прилипла к телу.

— Ты нагадила на меня! Ах ты, сука, — прошипел он и бросился на нее.

Синтия подставила ногу. Норман споткнулся и снова грохнулся лицом вниз на инвалидную коляску. Он отполз от нее на четвереньках, затем оглянулся на Герт. Попытался встать и почти преуспел, но упал снова, тяжело дыша и глядя на нее блестящими серыми глазами. Глазами сумасшедшего. Герт шагнула к нему, намереваясь придавить к земле, чтобы он не убежал. Если понадобится, она сломает ему позвоночник, как змее, и сейчас самое время сделать это, потому что он собрался с силами для очередной попытки подняться на ноги.

Норман сунул руку в один из многочисленных карманов на мотоциклетной куртке, и на короткое мгновение, в течение которого у нее похолодело в животе, она замерла, уверенная, что у него пистолет, что сейчас он выпустит ей в живот две-три пули.

«Во всяком случае, я успела помочиться перед смертью», — подумала она.

Хотя то, что он извлек из кармана, не было похоже на пистолет, тем не менее, оружие представляло серьезную опасность — он достал электрошокер. Одна знакомая Герт, жившая на окраине города, пользовалась подобной штукой для уничтожения крыс — таких огромных, что они считали себя за кокер-спаниелей…

— Не хочешь попробовать вот этого? — спросил Норман, все еще стоя на коленях и размахивая перед собой электрошокером. — Хочешь, угощу, Герти? Давай, подходи и получи свою порцию, потому что все равно ты ее получишь, желаешь того или…

Он умолк, с опаской глядя на угол здания туалета. Оттуда до них доносились женские возбужденно-испуганные возгласы. Пока что они звучали достаточно далеко, но быстро приближались.

Герт воспользовалась тем, что он на секунду отвлекся, отступила на шаг, схватилась за рукоятки валявшейся на боку инвалидной коляски и рывком подняла ее. Затем быстро встала за коляску; рукоятки совершенно потерялись в ее объемистых коричневых ладонях. Она пугала его, толкая коляску в его сторону резкими короткими движениями.

— Ну, подходи, голубчик, — говорила она. — Давай, подходи, почечник. Что же ты стоишь, дерьмо цыплячье? Иди ко мне, педик. Хочешь подогреть меня электричеством? Выставил свой фазер на максимальную мощность? Ну давай же, обними меня. Кажется, у нас еще есть время для последнего танго перед тем, как люди в белых халатах увезут тебя в Саннидейл или другую больницу для свихнувшихся недоумков вроде те…

Он встал во весь рост, оглянулся в сторону приближающихся криков, и Герт подумала: «Какого черта, у меня всего одна жизнь, так почему бы не прожить ее блондинкой?» и запустила в него инвалидную коляску, толкнув изо всех сил. Коляска угодила в самое уязвимое место, и Норман, охнув от боли, упал. Герт бросилась на него, услышав пронзительный крик Синтии секундой позже, чем надо: