Маргарита

–Ты куда меня несешь? В загс? Я согласна, пойдем танцевать! – ее речь веселила меня и людей, мимо которых я нес ее. Я вежливо просил людей расступиться, ведь они стояли на тротуаре, загромождая мне путь. Пройдя мимо вежливых и таких же молодых, как мы, Даша сорвала куш, выхватив бутылку шампанского у девчонки: – Бухлишко!

Улицу наполнил смех, я еле удерживаю ее, меня распирает желание посмеяться с ними над этой ситуацией.

– Даша, какого хрена! Отдай!

– Не-не, оставь, ей нужнее!

Даша подтянулась за мою шею и посмотрела на них из-за меня, в то время пока я медленно шел, опасаясь оступиться. Она показала им окей, подмигнула и просто взорвала их глотки фразой:

– Спасибос и досвидос! Аревуар!

Я уже не мог сдерживаться и орал с ними во все горло. Постепенно я умолкал и доходил до машины.

– Что так долго? – спросил Макс.

– Девчонка капризная попалась.

– О, откуда шампанское? – изумился Олег.

– Отжала на парковке.

– Дашка, етить-калотить! – Яна, смеясь, осуждала ее.

Я поставил ее на землю, по-прежнему обнимаю за талию, чтоб не рухнула.

– О, синяя десятка, КСР 940! – с широко открывшимися глазами она указывала на машину. – Мы справились, Сергуня!

Она запрокинула голову и захлебнула игристое. После чего подтянула мою голову вниз, занюхала волосы, выдохнула и чмокнула в уголок губ.

Пресс уже болел и челюсть вот-вот, кажется, упадет.

– Сереж, погрузи ее назад.

– Я без него никуда не поеду, пусть сначала сядет он!

Я сел вместе с ней назад и тут уже не осталось места, она сложила ноги на сиденье и вымолвила жалостно:

– Ножки мои, ноженьки, болят от туфелек. Сереженька, сними, пжлста!

Вместо меня помог Олег, ведь я не мог этого сделать, она лежала на моих ногах.

– Ой, мальчики, возитесь с ней сами, – сказала Яна и села вперед.

Олег с энтузиазмом ответил:

– Ладно.

Погрузившись в машину, мы выехали с парковки и направились в сторону дома. Допив шампанское на троих, я, Олег и Яна дразнили Макса, а Дашка уже дремала, и непонятно, бредила или пыталась участвовать в разговоре.

На полпути я весь извозился и не знал куда деться, жутко мало места и Даша, хоть и легкая, как пушинка, но со временем все затекает. Я не нашел другого места, как положить левую руку на ее зад и постепенно, незаметно для самого себя, поймал себя на мысли, что глажу ее, понимаю, что это

неприлично, но животные инстинкты берут верх над мной, да и она не против, лыбится. И видимо, она тоже затекла и перевернулась, забрав мою левую руку к себе, приложила ее к груди и прижала так, что я почувствовал косточки ее лифчика. Вторая моя рука поддерживала ее голову и смягчала периодические удары о дверь, она совсем, как котенок, терлась об мою ладонь в поисках комфортной для лица позы. Я чувствовал левой рукой, что она еще не остыла, от ее груди исходит жар. И почему я обращаю внимание на пуговички на ее рубашке, какое мне дело до того, это уже, можно сказать, профессиональная привычка, взгляды, и мне ничего не стоит просунуть туда руку, меж пуговичек, и прикоснуться к ее «сердцу». Отговаривая себя от этой дурной идеи еще несколько минут, говоря себе о том, что это нехорошо, уже заметил, как моя рука там и мнет ее грудь, да еще и не через лифчик, а непосредственно обнаженную. Сжимает ее сосок и, несмотря на то, что музыка заглушала шум мотора и свист ветра, я услышал, как она легко стонет и даже извивается. Олег заметил неладное и был удивлен моему такому поведению, мои рассказы о разгульной жизни начинают оживать. Но он не осуждает меня, а наоборот, даже по-моему рад. И это должно было случиться, в песне на мгновение приглушились басы и голос затих, но Даша продолжала постанывать. На что обратила внимание Яна, сидящая на переднем сиденьи, и обернулась, я попытался выдернуть руку, но не вышло, Даша крепко держала ее и не позволила мне этого сделать. В глазах Яны стояла следующая картина: Даша изнывает от желания и далеко не против этой ночью уснуть в паре. Яна, хоть и не сказала ничего и даже сделала вид, что не видела, как моя рука у Даши под рубашкой, но явно сделала умозаключающие выводы.

В скором времени доехав до дома, все вылезли из машины, кроме меня и Даши, она по-прежнему крепко держала мою руку, которая была у нее на груди, и все же та неловкая пауза с взглядом Яны и смехом моих пацанов запомнились мне, и я не хотел оказаться в этой ситуации вновь, обжечься об взгляд подруги. Но она вовсе не меня осуждала, а свою подругу, ведь что взять с парня, кобель не вскочит, пока сучка не захочет. У меня все же получилось выдернуть руку до того, пока дверь с моей стороны откроется.

– Сереж, ее, наверное, проще будет занести домой, чем попытаться сейчас обуть и дома разуть, – высказался со стороны Макс. – Еще ее надо довести до дома.

Олег перебил:

– Ага, еще и на 4-й этаж.