Маргарита

– Реджи! Реееджи! Ты там скоро, Регина? – Так и не услышав ничего, я лениво встал и направился в ванну. Подойдя вплотную к двери, я прислушался и услышал, как звучит зарубежная попса, и прежде чем окликнуть ее вновь, я приоткрыл дверь, которая была заперта не до конца. Как только появился зазор, на меня вылился яркий свет, от чего я начал щуриться, поморгав несколько раз, мне удалось разглядеть, как за шторкой играет тень и валит пар. Открыв дверь шире, я увидел ее зад, а точнее я видел, как струйки воды стекают по нему, каждый раз меняя свое направления.

Я отодвинул шторку, она взвизгнула:

– Сережа, блин! Сколько можно?!

– Извини, – я ответил на автомате, не вкладывая ни капли сострадания или каких-либо других чувств, потому что по-прежнему горел, когда она так старательно пыталась себя потушить.

Не промолвив ни слова, я нагло забрался к ней и обнял ее, и тут же развернул, чтоб уже по моим ягодицам струилась вода и разбивалась о дно ванны. Я целовал ее, пробуждая в ней почти утухшее пламя, одновременно подмывая себя, чтоб вставить в нее вновь. Резко и быстро развернул к себе спиной, от чего у нее запутались ноги, этого я не ожидал, но успел подхватить ее. Обняв ее сзади, я начал целовать ее шею, мягко и трепетно, от чего она вздрагивала, когда я касался губами ее кожи, а стояк ровно лег между ее булочками. Касаясь ее груди, поглаживая и лаская соски, заметно ощущалось ее учащающееся сердцебиение. Я должен кончить, иначе боль будет меня беспокоить еще долго.

Наклонив Реджи слегка вперед и присунув ей, я начал как самый породистый жеребец на скачках, от чего ее темные, мокрые волосы могли высохнуть сами собой. Я крепко ухватился за нее, как за последний кусок, обеими руками и неистово грязно драл ее в ванной. Ноги ее часто скользили по гладкой поверхности ванны, но кажется, если она даже поднимет ноги, продолжая руками опираться о стену, она не упадет, а зависнет в воздухе.

– Сережа, я больше не могу! – с тяжелой одышкой марафонца и трясущимися ногами она жалобно заскулила. Что не сразу дошло до меня. На лбу проступил пот, хоть и льет из душа не совсем теплая вода, а ноги затекли, собственно, как и руки.

Плавно остановившись, я вернул ее в исходное вертикальное положение и позволил ей подмыться, стоя спиной к ней, чтоб не стыдить ее своим наличием. Она молча выбралась из ванны после того, как отвела душ в сторону, чтоб не намочить мягкий персиковый коврик и полотенце, сохнущее на змеевидной батарее.

– Ты скоро?

– Да, сейчас.

– Я принесу полотенце, как скажешь.

Теперь я кажусь злым и с недовольной рожей, на которой еще и читается какая-то обида. Я не смотрю на нее и, может, поэтому она пялится на меня, и хоть я вижу только ее образ, как она ловко закутывает волосы в полотенце, а затем бегло накидывает на себя второе и убегает прочь. И когда она ушла, я еще чувствую ее присутствие, как будто она стоит здесь за шторкой с красными щечками и шальными глазами, которые носятся из угла в угол. По ней заметно, что она чувствует какую-то свою вину и, может, поэтому ее голос такой робкий, а фразы стали короче обычного.

Боль все нарастала и по ощущениям это уже не яйца, а два арбуза, которые раздуваются все больше и больше, будто в них замесили тесто и оно поднимается. Я гадко себя ощущаю, мне приходится отвести душ и рукоблудничать, что больше приносит дискомфорт, чем удовольствие. Струи воды рикошетом от стены летели в меня, раздражали еще сильнее, я на взводе, еще и кончить никак не могу! Бросив это дело, я шустро подмылся и наконец-таки перекрыл воду, ведь протекло уже немало воды. Совсем не хочется звать Регину, чтоб та принесла мне полотенце. Постояв еще какое-то время в позе ожидания, упершись в бока, пока остатки воды стекут с меня, я уставился вниз, член по-прежнему был твердый и стоял. Я вновь взялся за него и тут же убрал руку.

Вышел из ванны еще чуть мокрым и расстроенным, и ноги сами повели меня в зал, где, возможно, Реджи, взглянув на меня, поймет, что нужно полотенце и объятия. Но подавленное сознание ошиблось, оглядев комнату, где только что были разбросаны вещи, помято покрывало и, мне кажется, я еще слышал, как упал бокал, выглядело все иначе. Вещи были сложены на кресле в углу комнаты, диван заправлен, а бокалы с водой куда-то делись. Повернув голову направо, мне все же довелось отыскать Реджи, вот она, перед зеркалом, у которого стоит тумбочка с несколькими открытыми тюбиками. Она совсем не видит меня, ну, еще бы, она увлечена процессом. И все же она даже не задумывается, что за ней наблюдают, но по-прежнему элегантна и грациозна, кончиками пальцев наносит крем на лицо. А намокшее зеленое платье из полотенца было чуть ниже ягодиц.

Стоило мне сделать маленький шажок, как Реджи тут же обернулась и сразу же отложила свои тюбики. Квартира, где не утихал буйный секс, сейчас словно сменилась на глухое безмолвное место, где люди без слов понимают друг друга. Регина направилась ко мне, в метре от меня она сняла платье и накинула его на меня, крепко обняв.

–Ты замерз?