Маргарита Ангулемская и ее время

Чрезмерное рвение Сорбонны имело на короля действие как раз обратное тому, которого она желала. Франциск, раздраженный нарушением его воли, которое сорбоннисты продемонстрировали в случае с Беркеном, снова отвернулся от ультракатолической партии, к которой уже примкнула его мать, и благосклонно взглянул на тех, кто покровительствовал реформаторам, – к ним, кроме его сестры, принадлежали также герцогиня д'Этамп, адмирал Шабо де Брион и братья Дю Белле, друзья и покровители Рабле. Эта перемена в настроении короля выразилась в целом ряде фактов. Возможно, самый важный из них – открытие в 1530 году высшей королевской школы, Коллеж де Франс (Collège de France), которой так долго ждали гуманисты и которая стала для них в некотором роде убежищем от преследований Сорбонны.

В том же 1530 году У. Цвингли счел своевременным прислать Франциску свое второе сочинение – «Краткое и ясное изложение христианской веры». В нем священник предсказал королю, что тот узрит святых, если только будет мудро управлять государством, порученным ему от Бога. В следующем затем перечне святых он смело помещает рядом с отцами церкви героев классической древности. Это характерно для философско-религиозных воззрений швейцарского реформатора.

А. Мартен говорит:

Ученый усмехнется, читая сказочные имена Тесея, Аристида и Катона, но философ с почтением преклонится перед действительно религиозным чувством этого человека, обладавшего широчайшей мыслью и гуманнейшим сердцем Реформации.

Вспомним: терпимость Франциска I по отношению к протестантизму поддерживалась и политическими соображениями. Как раз в это время английский король Генрих VIII вступил в открытую борьбу с папой римским и, нуждаясь в поддержке, искал ее у Франции. С этой целью в октябре 1532 года было устроено свидание между Франциском и Генрихом (в Булони и Кале). Английский король горячо убеждал своего «любезного брата» (как все монархи называли друг друга) последовать его примеру и «свергнуть иго папской тиары». Мысль эта сама по себе нисколько не пугала Франциска и даже казалась ему разумной, но он боялся поспешным решением навсегда лишить себя возможности укрепиться в Италии и – колебался. Его колебаниями воспользовался Климент VII и в следующем, 1533 году окончательно парализовал гибельное для курии влияние Генриха VIII. Но Франциск – до его марсельской встречи с папой – продолжал дружить с Англией, и эта дружба во многом защищала французских протестантов от их врагов.

Итак, 1530, 1531 и 1532 годы можно считать сравнительно благоприятными для Реформации. Правда, отдельные проявления жестокости возникают в разных частях королевства, но в общем отношение к реформаторам становится и мягче, и терпимее.

На юге Франции, и особенно во владениях Маргариты, очагами Реформации являются по преимуществу университеты; среди них важную роль играет университет в Бурже. В 1529 году Маргарита пригласила сюда, на юридический факультет, знаменитого итальянца Альциати,[65] представителя совсем нового направления в изучении юридических наук. Он вступает в борьбу с профессорами-схоластами, впервые пытаясь поставить вопрос о происхождении, соотношении и духе законов на историческую почву. Его слушателями были Кальвин, Без,[66] Дашель и Ано, сожженный за ересь в 1561 году. Говорили, что он знал Юстинианов кодекс так хорошо, как будто сам жил в те времена, и так увлекался, читая лекции, что сухой предмет в его изложении становился увлекательным, иногда даже поэтичным. Случалось, что, пораженный какой-нибудь новой мыслью, он тут же излагал ее стихами, вызывая бурный восторг аудитории. Из пяти непосредственных преемников Альциати по кафедре права, трое, видимо, склонялись к Реформации, а двое открыто перешли на ее сторону.

Из других знаменитых профессоров университета в Бурже нужно назвать Мельхиора Вольмара, немца, приглашенного королевой на кафедру латинского и греческого языков. Он был близок с Лефевром, Русселем, Оливетаном, Доле, Маро и Рабле. Любимыми учениками его были Кальвин и Теодор де Без, что достаточно ясно говорит нам, к которой из двух боровшихся партий он принадлежал по своим убеждениям.

Это была самая блестящая пора в истории Буржского университета: слава его пережила надолго его знаменитых профессоров. Там же начали свою преподавательскую деятельность два стипендиата Маргариты – Жак Амио[67] (знаменитый переводчик Плутарха, воспитатель Карла IX и Генриха III) и Клод Бадюэль (Baduel; уроженец города Нима, ученик Меланхтона[68] и впоследствии ректор Нимского университета).