Маргарита Бургундская

– На улице, конечно же, – сказал он, – вам не составит труда попытаться убежать. И вот что я вам скажу: если вы побежите, я даже не стану вас догонять. Еще легче вам будет закричать, позвать прохожих, и в этом случае я сам унесу ноги, так как не имею ни малейшего желания оказаться побитым камнями у вас на глазах. Как видите, никто не собирается вас неволить; более того, если вы прикажете мне уйти, я сейчас же удалюсь, оставив вас одну. Ха-ха!.. Что скажете на это, дитя мое? Хотите, чтобы я ушел без вас? Говорите, не стесняйтесь, вот только…

Маленгр на секунду остановился, прыснув со смеху. Миртиль дрожала.

– Вот только, – продолжал Симон, – я должен кое о чем вас предупредить. Та славная женщина, которую мы сегодня арестовали, ваша дорогая госпожа…

Миртиль затаила дыхание.

– Так вот, через час она будет повешена, если, конечно, вы не явитесь к тому времени к месту казни. Такие вот дела. Что до меня, то я умываю руки. Бегите, спасайтесь, оставайтесь здесь – делайте, что хотите, но эта женщина, эта дорогая госпожа будет повешена!

И Симон Маленгр, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, следует ли за ним девушка, направился к лестнице. Внизу он принялся медленно разбирать укрепления, которые воздвиг у двери.

– Скорее! О! Скорее, умоляю вас! – прошептал возле него голос Миртиль.

– Ха-ха! Так вы решились? Что ж, не волнуйтесь: мы не опоздаем, – это я вам обещаю.

– И вы говорите, что если я явлюсь в то место, куда вы собираетесь меня отвести…

– Ваша дорогая госпожа не будет повешена. И напротив, если через час нас там не увидят…

– Пойдемте! Пойдемте! – сказала Миртиль.

Они вышли. Маленгр по улице шел не спеша, даже не глядя на свою спутницу. Спустя полчаса они вошли в особняк Валуа через небольшую дверцу, никем не замеченные. Маленгр запер девушку в одной из комнат и бегом бросился разыскивать своего хозяина.

– Монсеньор, – промолвил он, представ перед графом де Валуа, – птичка уже в клетке.

Валуа вздрогнул. В черных глазах его вспыхнул огонь, а обветренные щеки задрожали от непередаваемой радости.

– Как тебе это удалось? – спросил он, постаравшись скрыть эмоции, которые, однако же, не ускользнули от Маленгра. – Она не кричала? Средь бела дня это могло бы быть опасно; но ты, конечно же, связал ее и заткнул ей рот кляпом… Надеюсь, ты не причинил ей боли, пройдоха?

– Монсеньор плохо меня знает, – сказал Маленгр, согнувшись вдвое, – если полагает, что я мог осмелиться поднять руку на девушку, которую вы удостоили своими вниманием; нет, я ее не связывал, не затыкал ей рот кляпом, даже пальцем до нее не дотронулся. Нет, она не сопротивлялась, не кричала; она следовала за мной покорно, словно ягненок.

И Маленгр рассказал Валуа, как ему удалось убедить Миртиль последовать за ним. Валуа по достоинству оценил хитрость слуги, наградив его заслуженными комплиментами.

– А теперь, – добавил он, – ступай разыщи Жийону.

Маленгр выскочил за дверь, сбегал за по-прежнему запертой в комнате Жийоной и повел ее к графу, не забыв шепнуть на ушко:

– Если скажешь хоть слово о том, что произошло между нами, я расскажу графу обо всех твоих способах вытягивания из него денег. И напротив, если будешь молчать, обещаю тебе, что вскоре мы станем богатыми.

Лишь теперь Жийона поняла, что Маленгр ее разыграл, чтобы выудить из нее тайну убежища Миртиль, а также золото, которого теперь ей так не хватало.

«Терпение, – сказала она себе, – я с ним еще поквитаюсь!..»

– Договорились, – произнесла она уже вслух, – я буду молчать. Ты угрожал мне, ограбил, довел до нищеты… но чего не стерпишь ради столь галантного и хорошо сложенного будущего супруга, как ты, Маленгр?

Симон бросил косой взгляд на свою достойную спутницу и подумал:

«Она готовит мне какую-то пакость, нужно быть начеку».

Для отвода глаз он выставил грудь колесом, и наблюдавшая за ним украдкой Жийона пробурчала сквозь зубы:

– Глупец! Ты сторицею мне заплатишь за тот страх, которого я натерпелась, да за экю, которые ты из меня вытянул.

Они вошли в покои графа.

– Жийона, – сказал Валуа, – наш милейший Маленгр обнаружил то место, где пряталась дочь Мариньи.

– Уж кому-кому, а Маленгру-то точно ума не занимать, монсеньор!

– Это правда… И он привел колдунью, которая сейчас находится здесь. Присмотри за ней, Жийона. Ты ее хорошо знаешь, ей же ничего не известно о том, какую роль ты сыграла во всем этом деле, и о том, сколь огромную услугу ты оказала государству и Его Величеству.

– И вам, монсеньор!

– Да… Так что она должна все еще доверять тебе.

– Разумеется. Но если вдруг так окажется, что прежним доверием я у нее уже не пользуюсь, придется внушить ей новое. Монсеньор с этой заменой ничего не потеряет.

– Ты исключительно полезная женщина, Жийона. И я окончательно принимаю тебя в мой дом. Назначаю тебя ответственной за нашу прачечную. Это почетное место и весьма прибыльное; желающих занять его было хоть отбавляй!

– Монсеньор слишком добр ко мне.