Маргарита едет к морю

По губам Чертополоха скользнула хитрая улыбка. И Марго почему-то сразу вспомнила о Крапиве и Сильвестре[13], друзьях Че и Георгия. В прошлые ноябрьские каникулы они помогли всей компании справиться с самой настоящей злой волшебницей, а до этого тоже маскировались под вполне заурядных людей. Крапива торговала с лотка петушками на палочке и шариками на резинке. Сильвестр продавал на рынке старинную рухлядь.

– Георгий, – спросила Маргарита негромко, – а Крапива и Сильвестр к нам не присоединятся в этот раз?

– Нет, принцесса, – вздохнул песик, – они на очередном задании. Отпуск только у меня и герра Чертополоха.

Маргарита попыталась представить таинственную службу своих друзей, и ее головка слегка закружилась от появившихся в ней вопросов. «Просто пчелиный улей какой-то», – подумала она, но вслух спрашивать ничего не стала. Тем более, по прошлому опыту девочка знала, что при необходимости Че и Георгий прекрасно «считывают» ее мысли и без слов. А если сейчас они делают вид, что ничего не происходит, значит, так и надо.

Хотя взрослым было просто некогда. К столу подошел, нет – торжественно подплыл Александр Васильевич. В элегантном белом костюме, с букетом нежнейших кремовых роз. Казалось, что в полутемном помещении стало светлее. Че присвистнул. Режиссер-директор преподнес цветы Евгении Дмитриевне. Та (о, удивление) немного смутилась. «Это романтический ужин, да?» – робко поинтересовалась Маргарита. Ей никто не ответил. Александр Васильевич молча сел, и в компании воцарилось неловкое молчание. Че кашлянул три раза, собираясь заговорить, но его потуги перебил «трубный глас».

– Осторожно, несу-у-у-у! – пароходным басом (так почему-то подумалось Маргарите) гудел капитан Карпо, таща на вытянутых руках огромное дымящееся блюдо с жареной рыбой. Не без шика украсив стол шедевром собственного производства, хозяин счел нужным пояснить: – Всю черноморскую фауну можете изучать! Вот камбала, ставридка, султанка, луфарь, барабулька – и даже катран! Хотя, – тут Карпо скроил презрительную гримасу, – всю эту ерунду дед мой, Федор Горчица, и за рыбу-то не считал, они до войны севрюгу, белугу, морского петуха ловили. Вот то была рыба, етишкин кит! Дед мой артелью рыбаков командовал, да… – После чего, крякнув, он забрал из рук Корицы букет, собираясь поставить его в воду.

Все шумно задвигались, начали разворачивать столовые приборы и, несмотря на заверения, что «такую красоту и разрушать боязно», бойко принялись растаскивать угощение по тарелкам. По краю блюда рыбную гору обрамляли жареные картофелины, присыпанные укропом. Общего радостного возбуждения не разделял только Александр Васильевич.

– Что сидишь, будто аршин проглотил? – поинтересовалась у него Корица, ловко разделываясь с розовой барабулей.

– Я этого не заказывал! – обиженным голосом ответил режиссер-директор. Встал и, держа спину очень прямо, направился к стойке. Вернулся с вазой, куда капитан Карпо уже определил букет, и кожаной папкой «Меню». Внимательно изучив выбор блюд, он махнул рукой – Карпо подошел нехотя и вразвалочку.

– Будьте добры, – начал заказывать, не глядя на него, Александр Васильевич, – «морской коктейль» и шашлычок из мидий.

Карпо смерил заказчика взглядом и удалился. Только пятнадцать минут спустя перед несговорчивым гостем стояла маленькая розетка, где в рассоле сиротливо плавали маринованные морепродукты (такие баночки Марго видела в ближайшем супермаркете). А на блюдце притулились две коротенькие шпажки с нанизанными на них мидиями (подобные продавали на каждом углу).

Марго уже покончила с едой и принялась рассматривать интерьер кабачка – столько тут было забавных вещиц! На ближайшей к их столику стене, среди фотоаппаратов, висело несколько явно старинных фотографий в рамках. На одной Марго увидела паровоз, который показался ей знакомым. Она пригляделась еще внимательней. Точно! Изображение именно этого паровозика нежданно-негаданно проскочило на экране ее планшета, когда проезжали тоннели.

– Извините, – поинтересовалась она у Карпо, – а это что за фото?

– О, – улыбнулся тот, поглаживая усы, – перед тобой, внучка, знаменитый поезд-призрак, наш Летучий Голландец! Одно из самых знаменитых привидений Крыма с интернациональной историей! В 1911 году он пропал вместе со ста шестью пассажирами в окрестностях Рима, представляешь? Только вошел в километровый тоннель – как фьють! – Карпо махнул рукой, иллюстрируя, с какой легкостью растворился поезд. – Два человека успели выскочить на ходу. Они-то потом и рассказывали, что сначала из тоннеля выполз белый туман, который быстро густел, пока не превратился в подобие вязкой, противной жидкости. Поезд исчез – как не было.