Маргарита едет к морю

Вот она с обоими Назаренками пробирается едва приметной тропинкой по склону Шампан среди зарослей каких-то очень колючих кустов. Они уже возвращаются. Высоко в гору народный артист подниматься не стал. Марго думает о Валерке, то и дело поглядывая на планшет – не появится ли сообщение? Хотя солнце давно ушло из зенита, воздух звенит от жары, а может, это исступленно пилят на своих скрипочках цикады или кузнечики. В зарослях порхают симпатичные птички, снуют под ногами милые ящерки. Одна, очень нарядная, с синим крапом на шкурке, ужасно понравилась девочке, и та навела на нее планшет, чтобы сфотографировать. Но ящерица шустро сбежала с основной тропинки чуть в сторону и остановилась, поглядывая на Маргариту черным глазком. Так повторялось несколько раз: только девочка соберется сделать фотографию, как неблагодарная модель отбегает в сторону и снова, будто дразня, замирает.

Увлекшись фотоохотой, Марго не заметила, что всякий раз при очередном повороте под ногами у нее, точно специально, оказывалась новая тропинка, а непроходимый колючий кустарник раздвигался, образуя над головой дырчатую крышу. Ящерка заманивала вглубь, девочка короткими перебежками передвигалась следом, забыв о своих спутниках, пока чуть не налетела на ветхую калитку. За ней прятался совсем неприметный, прилипший задней стеной к скальному выступу домик-сарай. Здесь ящерица, как и положено всем сказочным провожатым, исчезла.

Марго показалось, что на дощатой двери ветхого строения вспыхнуло синее стеклышко. Она решительно вошла внутрь: пусто, на полу какой-то мусор. Марго шевельнула ногой что-то похожее на истлевшее сено и увидела стальной люк, на ржавой крышке которого уже явно горел синим огоньком цветок, похожий на мак. Искры пробегали по надписи «Blau-Mohn», сделанной готическим шрифтом. Крышку девочке с трудом, но удалось оттащить в сторону. Открылся круглый бетонированный колодец, вниз вела скобяная лестница. На дне снова блеснул синий огонек.

Сейчас Марго сложно было понять, почему тогда она не испытала ни страха, ни чувства близкой опасности, а только радость, когда услышала снизу: «Не бойся, спускайся, это я, Валерка!» Почему, не раздумывая ни минуты и напрочь позабыв об Игнате Петровиче и Егоре, начала спуск. Морок!

Внизу на бетонированной площадке стоял мальчик. В руках он держал карбидную (как потом объяснил ей) лампу[23]. Светлые волосы, узкое лицо, серые глаза. Наклонив голову набок, он улыбнулся ей слабой, чуть виноватой улыбкой. Как показалась девочке, в «реале» ее друг выглядел уставшим, бледным и каким-то… – сейчас Маргарита с трудом пыталась подобрать слова к этому чувству – не совсем настоящим, что ли… Будто недопроявленная переводная картинка.

И если оценивать «здоровье» Валерки по нормам компьютерной игры, то оно от ста процентов явно скатилось до шестидесяти. Знать бы только, в борьбе с какими неведомыми пока врагами он его растерял. Маргарите даже самой стало странно: она видела этого человека живьем первый раз – а уже готова была защищать его и верила ему безоговорочно.

Что тогда сказал Валерка?

– Пойдем! Я покажу тебе свой дом. Ну то, что я считаю своим домом. Я расскажу тебе, что помню, может быть, ты поможешь мне понять – кто я такой и что со мной случилось… Ты только ничего не бойся и ничему не удивляйся. Я плохого не сделаю, мне нужна помощь, а близко к поверхности мне находиться трудно.

В общем, она пошла сразу. И даже не пикнула, и не крошила хлеб, не кидала камушки, как предусмотрительные дети в одной из сказок братьев Гримм, чтобы хоть как-то обозначить обратный путь. Могла бы ведь и бечевку из рюкзака достать и разматывать, чтобы знать, как вернуться… Хотя то, что она видела (это сейчас до Маргариты дошло), больше походило на миражи. Однажды Георгий говорил ей, что именно дýхи, живущие в горе, горные дýхи, обладают самой большой силой внушения. Они способны наслать морок на абсолютно здравого человека. Но дýхи и Валерка… Дýхи седые, бородатые, а Валерка совсем не такой – почти ровесник, чуть постарше ее.

Шли вроде не очень долго. Более определенно Маргарита сказать не могла – время под землей текло совсем по-другому. Шли минуя завалы камней, то и дело сворачивая в какие-то совершенно неприметные на первый взгляд проходы. Маргарита даже представить себе не могла, насколько разветвлена система коридоров внутри Шампан. Настоящий лабиринт! Кое-где девочка явно ощущала у себя над головой уходящий высоко вверх второй ярус коридоров. И никогда уже не забыть ей видение одного страшного зала – дымчатую синеву за широким арочным проемом, по левую сторону от их маршрута. Вот откуда, скажите на милость, в этом зале взялась такая подсветка, будто кто-то зажег не один десяток карбидных ламп, подобных Валеркиной? И дал Маргарите рассмотреть госпитальные койки с лежащими на них мумиями и мумию в форме медсестры, сидящую за столом… И фантастические, нереально прекрасные покровы паутины?