Маргарита и сотрудник КГБ

– Володя и Маргарита, нам теперь известно, кто есть кто. Плохо оно или хорошо, пока трудно сказать. Вся наша жизнь, как настоящая, так и будущая, находится в Божьих руках. Он один способен управлять нами, поэтому мы бессильны перед Ним и должны покорно, с терпеньем следовать по Его путям. Мы готовы обвинить женщину, которая вас обменяла, но вполне возможно, что и это было желанием Бога. Его пути – не наши пути, и мы не знаем, что для нас хорошо, а что плохо. Я же считаю своим долгом вам всё рассказать и предоставить возможность самим решить, как и с кем жить дальше.

Дорогая моя Маргарита, ты есть и навсегда останешься моей любимой дочерью, независимо, в чьём чреве развивался твой плод. Я не могу себе представить кого-то другого, потому что с первого дня твоей жизни была готова пожертвовать собой ради твоего благополучия. Я радовалась, когда могла тебя накормить, и была счастлива, когда слышала твой детский смех. Но это не значит, что ты у меня в долгу; наоборот, я благодарна тебе, что ты своей жизнью дарила мне так много самых радостных, счастливых дней. Моё материнское сердце всегда было наполнено самой нежной любовью к тебе, радостью, надеждой и счастьем. Но сегодня, моя милая Маргарита, я предоставляю тебе право и возможность самой решить свою дальнейшую судьбу. Ты вправе отказаться от меня, не называть меня больше мамой, и если желаешь, даже оставить меня и переселиться в другой дом.

Только помни: наш дом и моё материнское сердце всегда готовы принять тебя. Ты до последнего дня моей жизни останешься в моём сердце.

– Мама, что ты говоришь?! – воскликнула Маргарита и бросилась к Марии, обнимая и целуя её. – Мамочка, дорогая! Я никогда не оставлю тебя! Пусть найдутся ещё десять человек, подтверждающих что ты не моя, я и тогда тебя ни на кого не променяю!

Мария едва удержалась на стуле, так обнимала и целовала её Маргарита.

– Ты самая добрая, самая умная мать на всём свете, и без тебя я не смогу жить! – продолжала Маргарита, и из её глаз непрерывно катились слёзы. Это были слёзы любви и благодарности, радости и сочувствия к самому близкому и дорогому человеку на земле.

– Ладно, ладно, Рита, не плачь. Я верю, что ты меня любишь. Я, как уже сказала, признаю тебя, и если бы ты решилась перейти к ней, то поверь мне, я бы тебе не помешала, потому что знаю, как тревожится сердце матери о своём ребёнке.

Владимир сидел на диване, опустив голову, и Мария, его родная мать, заметила, что он плакал, тронутый излиянием нежных чувств между Маргаритой и Марией Кран. Мария осторожно освободилась из объятий дочери и, протянув вперёд руки, подошла к Владимиру, чтобы и его обнять и прижать к своему сердцу как родного сына. Владимир поднялся и, немного смущаясь, с тёплым чувством в трепещущем сердце нежно обнял свою родную, кровную мать. Маргарита тоже подошла к ним, и все трое, обнявшись, стояли и плакали от радости. Они не могли больше говорить, а если бы кто-то и проронил слово, то оно осталось бы без внимания, потому что их чувства были сильнее всяких слов.

Если бы в жизни Марии Кран не последовали ещё очень важные события, то можно было бы на этом месте закончить рассказ о её необычной биографии, но ещё не сказано самого главного не только для глубоковерующей семьи Кран, но и для всех нас.

А случилось вот что. Сотрудник КГБ Чернов, который многие годы боролся с религией, преследовал и наказывал верующих людей, в том числе и свою собственную дочь, в последние минуты жизни пришёл к вере и принял Спасителя Иисуса Христа.

В день кончины, когда врачи уже знали, что он умрёт, возле него сидела его дочь Маргарита. Была ночь. Во всей больнице царила полная тишина, спали больные, и отдыхали в своих кабинетах люди в белых халатах. Только Маргарита сидела у кровати умирающего и горько плакала. Она прощалась со своим отцом, которого в жизни ни разу не назвала папой. Несчастной и грустной Маргарите было очень жаль этого человека, и в то же время она была рада, что её грешный кровный отец, которого она знала только как виновника неизмеримых бед, как злостного врага верующих, всё-таки нашёл путь к спасению, и это произошло по великой милости Всемогущего Бога. Маргарита оплакивала одновременно и своего другого отца, которого любила и, думая о нём, вспоминала его жизненные страдания и страшную смерть в одиночестве. Сердце Маргариты было готово разорваться от тоски, жалости и сострадания к нему. Мысли Маргариты блуждали где-то в прошлом: в жизни матери, дедушки, которого невинным расстреляли, и ещё в жизни Чернова, умирающего на её глазах.

Больной тяжело дышал, глаза были закрыты. Они так глубоко ввалились, что Маргарита почти не могла сравнить это бледное худое лицо с обликом того властного Чернова, которого так хорошо помнила. Теперь у постели умирающего Маргарите казалось, что мир стал другим, на земле исчезло всякое зло, люди стали добрее друг к другу, и ещё думалось, что настоящее, счастливое время ещё ждёт её впереди. Она держала в своей руке почти остывшую ладонь Чернова, долго и неотрывно смотрела на него и тихо плакала.