Маргарита Наваррская

- Не будьте так категоричны, - с мольбой в голосе произнес Габриель. - Прошу вас, подумайте, не спешите с ответом.

- Здесь нечего думать, - упрямо покачала головой Матильда. - Простите меня за прямоту, но я не хочу внушать вам несбыточных надежд. Мое сердце навсегда отдано другому. Я буду принадлежать лишь ему - или вообще никому.

"Вот видишь!" - назидательно отозвалась дурь и что было мочи ударила Габриелю в голову.

- Ну, нет, бесстыжая! - воскликнул он, хватая ее в объятия. - Ты будешь принадлежать мне!

Матильда не кричала, не звала на помощь. Она была так напугана, так потрясена происходящим, что даже не пыталась сопротивляться...

Когда на рассвете Филипп возвратился от Маргариты, что-то дернуло его в первую очередь заглянуть в комнату дежурного дворянина, и там он с удивлением обнаружил, что полог кровати отброшен, сама кровать пуста, а в небольшом кресле рядом, понурив голову, неподвижно сидит Габриель. Сперва Филиппу показалось, что он спит.

- Вот чудеса-то! - озадаченно пробормотал он.

Габриель вздрогнул и поднял голову - он вовсе не спал.

- Прошу прощения, монсеньор. Я велел Марио и его девчонке убираться прочь.

- Однако! - с улыбкой произнес Филипп. - Какой ты суровый... Но нет, постой! - Он подошел ближе, присел на кровать и пристально всмотрелся ему в лицо. - Что-то случилось?

- Да.

- И что?

- Вы были правы, - с жутким спокойствием ответил Габриель. - Наломал я дров.

- Так что же приключилось, в конце концов? Вы поссорились? Она прогнала тебя?

- Много хуже.

- Хуже! - Филипп так и подпрыгнул. - Что - хуже? Ну! Отвечай, черт бы тебя побрал!

- Э... Я... того... против ее воли...

- МАТЕРЬ БОЖЬЯ! - вскричал пораженный Филипп. - Ты что, изнасиловал ее?!

Габриель утвердительно кивнул; глаза его бездумно блуждали по комнате.

Филипп схватился за голову, затем вскочил на ноги, затем будто передумав, сел, снова встал, нервно прошелся из угла в угол, вернулся обратно к кровати, в ярости сорвал с нее полог и, не разуваясь, бухнулся в постель.

- Вот-те нате, елки-палки зеленые! - наконец, прорвало его. - Что же ты наделал, сукин сын?! Ну, и сюрпризик ты мне преподнес, нечего сказать, хороший!.. Засранец чертов, говнюк! Все лето девки наперебой цеплялись ему на шею, стоило лишь пальцем шевельнуть, чтобы они легли и сами себе юбки позадирали. Но нет, он, видите ли, искал единственную и неповторимую, так сказать, любовь всей своей жизни - а когда нашел... Ну все, баста! Это мне наглядный урок. Впредь я не потерплю в своем окружении не только педерастов, но и девственников старше шестнадцати лет - этих сопливых юнцов, которые сторонятся женщин, забивая себе голову всякими романтическими бреднями о чистой и возвышенной любви, ночью втихаря рукоблудят и, в конечном итоге, становятся насильниками... - Филипп остыл так же внезапно, как и взорвался. - Ладно. Теперь рассказывай.

Габриель поведал ему обо всем, кроме своей встречи с Симоном. Филипп внимательно выслушал его, ни разу не перебив, затем, помолчав немного, медленно произнес:

- Да-а, хорошенькое дело!.. Ты, кстати, отдаешь себе отчет в возможных последствиях своего безрассудного поступка? Ведь Матильда не просто фрейлина принцессы - она ее любимица, а может, и любовница. И если Маргарита решит, что ты должен понести наказание, вряд ли я смогу выручить тебя. Разумеется, я употреблю все свое влияние, чтобы урезонить ее, но она чертовски своенравная девушка и вполне может заупрямиться. Учти, я не намерен из-за твоей глупой выходки ставить под угрозу такой перспективный брачный союз. Уразумел?

- Да, - сказал Габриель. - Я понимаю.

- Ну и что ты думаешь делать?

- Не знаю. Я ничего не думаю. Не могу думать. - Он весь поник и громко всхлипнул. - Я... Я не хочу жить!..

Кряхтя, Филипп встал с кровати.

- А ты поплачь, - сочувственно посоветовал он. - Вот увидишь, сразу полегчает. Я это серьезно, братишка. Порой и мужчинам можно всплакнуть только скупо, по-мужски. Ты же еще мальчишка, так что плачь, не стесняйся. Пожалей себя, пожалей Матильду - и поплачь. Вот сейчас я пойду спа-а... Филипп не удержался и во весь рот зевнул. - Устал, как собака! Эта затейница Маргарита... Ну да ладно. Значит, договорились. Утром мы все обмозгуем на свежую голову, а сейчас ложимся баиньки.

Габриель молча кивнул. Он уже приготовился последовать совету Филиппа, когда останется в одиночестве, и теперь еле сдерживал слезы.

В дверях Филипп остановился.

- Да, к твоему сведению. Я велю страже не выпускать тебя из покоев без моего ведома. А то гляди, еще что-нибудь выкинешь.

7. ОТВЕРЖЕННЫЙ ПРИНЦ

Было без малого два часа ночи, но не гас свет в кабинете Александра Бискайского. Сидя в удобном кресле за широким рабочим столом, он внимательно изучал пожелтевшие от времени свитки, скрепленные королевскими печатями, а также печатями канцелярии Сената, и датированные четырьмя предыдущими столетиями. Иногда он прерывал чтение и впадал в задумчивость, отрешенно глядя в пространство перед собой; затем возвращался к действительности и брал следующий свиток.