Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Проведенное исследование позволило эмпирически подтвердить, что в условиях сталинского общества происходило не упрощение социальной структуры (что характерно для моделей тоталитарного общества), а активное и целенаправленное переструктурирование всех общественных элементов – как «старых», традиционных, так и «новых», возникших в ходе модернизации. Целью же и итогом этого масштабного социального эксперимента явилось создание не прогрессивной классовой (по канонам марксистского обществознания), а квазиклассовой, по сути сословной структуры. Насаждавшаяся «сверху» искусственная маргинализация стала частью новой социальной политики сталинского режима. Государство в полной мере использовало объективно обусловленную переходным периодом повышенную социальную мобильность (сверху вниз и снизу вверх), при этом оно активно вмешивалось в процессы социальных перемещений – определяло их сроки, формы и масштабы. Далеко не всегда ожидавшийся и реальный результаты совпадали. Это показала еще Гражданская война, когда «Красный террор» принимал порой неконтролируемые формы и масштабы. Так, при проведении «раскулачивания» процесс приобрел совсем незапланированные широту и (отчасти) направленность. Однако социальные издержки и последствия социального переструктурирования для режима всегда были второстепенными, более важными оказывались цели, суть которых состояла в укреплении контроля и власти над обществом. Нельзя не увидеть, что в ходе социальных перемещений власть делала ставку не на положительный, а на отрицательный отбор. Дискриминации и репрессии обрекали саму формировавшуюся номенклатуру (и ее элиту) на ухудшение человеческого «наполнителя»: профессионализм управленцев и руководителей снижался. Массовая, протекавшая в самых разных формах антиинтеллигентская кампания привела к «вымыванию» и без того обескровленной потерями в войнах и в ходе эмиграции отечественной интеллигенции. Борьба «красной» профессуры и студенчества против «старых» преподавательских кадров привела к снижению качества преподавания и подготовки студентов. Она сказалась и на других областях интеллектуального труда. Крестьянство в процессе коллективизации и «раскулачивания» подверглось, вероятно, самой жестокой маргинализации, после чего процесс раскрестьянивания приобрел необратимый характер. Отрицательный социальный отбор коснулся даже квазиправящего класса – рабочих. Правда, здесь он проходил в специфической форме. Нельзя не заметить, что массированное выдвижение рабочих в сферы управления носило отчасти декоративный характер, призванный затемнить процессы формирования номенклатуры как нового бюрократического сословия. Но при этом рабочие как социальная группа лишались наиболее политически, культурно и социально активных элементов, т. е. замедлялись консолидация и рост самосознания этой группы. Кроме того, внутри самого рабочего класса одни группы (стахановцы) получали мощную поддержку власти, другие же (вчерашние крестьяне, выходцы из «социально-чуждых» слоев) в полной мере испытывали дискриминационные или ограничительные меры.

Глубоко маргинальным советское общество следует считать потому, что у репрессий были не только жертвы, но и исполнители. Нельзя не признать, что в сталинском обществе сопричастны репрессиям стали многие группы и слои общества. Так, в выявлении и учете «лишенцев» участвовали многие общественные организации – профсоюзы, домовые комитеты и т. д., в осуществлении «раскулачивания» – низы сельского населения. Для обеспечения «вымывания» старой интеллигенции самозабвенно «трудились» молодые поколения студентов и преподавателей вузов. Наконец, нельзя забывать, что непосредственно в карательном аппарате и различных его инфраструктурных звеньях работали несколько сотен тысяч человек, заинтересованных в перманентности репрессий и дискриминаций. Все это и приводило к созданию по-своему стройной, но уродливой, с точки зрения перспектив развития, социальной структуры. Стойкость и воспроизводимость этой системы подтверждается тем, что даже после демонтажа наиболее одиозных звеньев карательной машины (ликвидация лагерей, спецпоселений, ограничений в избирательных и других гражданских правах) наше общество и в начале XXI в. остается не органичным, а во многом искусственным, построенным по вертикали и степени близости к государству и зависимости от него. Достаточно посмотреть, в каких формах и какими методами идет возрождение некоторых элементов «старосословной» структуры, в частности казачества или дворянства. Оно выражается зачастую в простом «приписывании» к тому или иному сословию и приобретает откровенно искусственные и политизированные формы. И если маргинальность – это болезнь российского общества, имеющая глубокие корни, то тем более следует направить усилия на их изучение и анализ.

Приложения

Приложение I

Таблица 1

Изменения в занятиях городских «лишенцев» в 1911–1914 гг.