Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

В первой половине 1935 г. материальное положение большинства частей т. о. существенно улучшилось. Но одновременно все отчетливее стало проявляться различие в условиях жизни, быта, обеспечения работой частей, используемых на объектах гражданских наркоматов, и частей, работавших на объектах управлений военно-строительных работ (УВСР) Народного комиссариата обороны (НКО). Начальник Инспекции т. о. СибВО Мошковцев в своем докладе начальнику Политического отдела (ПО) УТО РККА в июле 1935 г. отмечал, что условия работы, размещение, бытовые условия частей, работающих в системе Кузбассугля, достаточно удовлетворительны. Помещения хорошие, светлые, теплые и внутри оштукатуренные. Люди размещены свободно. На каждого т. о. имелись железная койка и постельное белье. Казарменный инвентарь отпускался по нормам. Во всех «угольных» батальонах имелись клубы.

Части, работавшие на военно-строительных участках строительно-квартирного управления (СКУ) РККА, были размещены неудовлетворительно. Люди спали на нарах, простые топчаны были роскошью, потому что их ввиду ограниченности размеров помещений просто некуда было ставить. Бараки имели вид временных сооружений, не были оштукатурены и в достаточной степени утеплены. Помещения для проведения политико-массовых мероприятий и досуга отсутствовали. Средства на ремонт и приобретение казарменного инвентаря почти не отпускались. Складские помещения части вынуждены были строить во внеурочное время и за собственный счет (кроме материалов).

Эти части во всех отношениях находились в несравнимо худших условиях, чем «угольные» (НКТП). Отчетливо стал проявляться и отражаться на состоянии частей сезонный характер строительных работ. В зимние месяцы тылоополченцев строительных частей НКО во избежание простоев по причине отсутствия фронта работ перебрасывали на различные подсобные работы, где заработки были небольшими. Это сказывалось впоследствии при подведении итогов выполнения контрольных цифр за год. Поэтому, несмотря на то что большую часть года части т. о., работавшие на строительстве, давали производительность труда выше, чем «угольные», на их благосостоянии это почти не отражалось.

В отчетных годовых докладах УТО наркому обороны отмечалось, что качественный подбор начсостава для частей т. о. из года в год улучшается, однако на деле все было иначе. Так, в 6-м отделе штаба СибВО, отвечавшем за укомплектование частей начсоставом, практиковалось следующее: отобранных, обученных и воспитанных Инспекцией т. о. лучших командиров и адмхозработников переводили в строевые части, а проштрафившихся в строевых частях направляли «на перевоспитание» в тыловое ополчение. Инспектор ИТО СибВО по этому поводу пожаловался в УТО. Спустя некоторое время при предоставлении очередного доклада о состоянии дел в СибВО в ГУ РККА штаб округа, между прочим, отмечал, что инспектор т. о. совершенно не заботится о качественном подборе начсостава и игнорирует рекомендации 6-го отдела по этому вопросу.

Занятия по марксистско-ленинской подготовке многие командиры игнорировали, считая их лишней обузой, за что получали взыскания. Результативность командирской учебы была низкой. Сказывались слабый общеобразовательный уровень начсостава и плохая организация самого процесса учебы. Как и прежде, значительное количество нарушений дисциплины среди начсостава допускали члены партии и комсомольцы. Анализируя состояние дисциплины и дисциплинарной практики за 1935 г., начальник УТО отмечал, что производственная и воинская дисциплина начсостава находится на крайне низком уровне и ни в коей мере не отвечает задачам производства, учебно-боевой и политической подготовки командира. Неисполнение приказаний, пьянство, неявка на командирскую учебу, самовольные отлучки и даже единичные случаи дезертирства, дебош, отказ служить в РККА и т. п. свидетельствовали о неудовлетворительном состоянии дисциплины и служили одной из основных причин невыполнения производственных заданий отдельными частями и низкого качества учебно-боевой и политической подготовки начсостава.