Марго Мертц всё уладит

Извините, я на секундочку отвлекусь.

17. Твою мать!!!!!!!

ЭТО БЫЛ КРИС ХАЙНЦ!

ВСЕ ВРЕМЯ, С САМОГО НАЧАЛА! КОЗЕЛ И УРОД, РАЗРУШИВШИЙ ЖИЗНЬ МОЕЙ ЛУЧШЕЙ ПОДРУГИ!!! СКОТИНА, ГРОМЯЩАЯ ЯЩИЧКИ И БЬЮЩАЯ ТЕЛЕФОНЫ!!! ЧМО, У КОТОРОГО В ИНСТАГРАМЕ ОДНИ РЕПОСТЫ С СИСЬКАМИ И ФОТКИ С СОБСТВЕННОЙ ГОЛОЙ ГРУДЬЮ!!! ЭТО ОН СТОИТ ЗА «ШЛЮШКАМИ РУЗВЕЛЬТА»!!! ЭТО ОН – СЕРЫЙ КАРДИНАЛ!!!

КРИС?!!! ХАЙНЦ???!!! ДА ЛАДНО!!!

ТВОЮ. МАТЬ.

ОХРЕНЕЕЕТЬ.

ДЕРЬМООО!

ТВОЮ Ж МАТЬ!!! МЛЯ!!! КАКОГО ХРЕНА!!! МЛИН МЛИН МЛИН МЛИН!!! ЕЕЕЕ!!!

18. Разумеется, это он

– Марго? Марго! Ты жива?

Перед глазами медленно всплыли интерьеры «Нудл-тауна». Эйвери испуганно на меня пялился.

– Да… все хорошо, – пробормотала я.

В подтверждение своих слов зачерпнула ложку лапши. Однако не успела ощутить ее вкус, как меня замутило, и я ринулась в туалет, где выплюнула в унитаз все, что съела за день. Прополоскав рот, я уставилась на себя в мутное зеркало.

Крис опять показал свою подлую мужскую натуру, которая позволила ему надругаться над моей лучшей подругой безо всяких для себя последствий и ославить ее на весь интернет. Бесило от одной мысли, что такой человек ходит по земле. Живет и здравствует. У него много друзей, он популярен. Крис из тех парней, которые могут прогуливать уроки, бездельничать на работе и приставать ко всем женщинам вокруг, но при этом каким-то образом строить блестящую карьеру. Крис Хайнц: либо сдохнет от паленой выпивки, либо сядет в президентское кресло.

Я еще раз прополоскала рот, почистила зубы (всегда ношу в сумке зубную щетку) и вышла из сомнительной чистоты туалета. Когда я вернулась к столику, Эйвери вскочил, протягивая салфетки, и спросил, все ли у меня хорошо. Я ответила, что да, просто съеденное не пошло впрок. Эйвери приуныл. Мой внезапный приступ тошноты резко подкосил его синдром спасителя.

Эйвери расплатился по счету и предложил отвезти меня домой.

Какое-то время мы ехали в полной тишине. Кажется, Эйвери думал, что любой неосторожный звук снова заставит меня вывернуть желудок. По правде говоря, он был недалек от истины. Эйвери на удивление чутко ощущал, когда меня стоит оставить в покое. Закрыв глаза, откинув сиденье и включив подогрев, я понемногу пришла в себя. Скоро буду дома. Скоро доберусь до Криса и сотру «Шлюшек Рузвельта» в порошок.

Я приоткрыла один глаз и глянула на Эйвери. Тот заметил это и воспользовался случаем, чтобы сказать:

– Извини, что пригласил тебя туда.

– Все нормально.

– Нет. Мне очень стыдно! Ты хотела спокойно поработать, а я потащил тебя в лапшичную, накормил отравой, и…

– Все хорошо, правда.

– Мне так стыдно, и…

– Эйвери. Хватит извиняться. Ты не хотел. Ты ни в чем не виноват. Не надо. Ладно?

Я выпрямилась и шлепнула его по руке. Желудок вроде унялся. Эйвери кивнул. Кажется, принял к сведению.

Мы доехали до «Тринити-тауэрс». Он припарковал машину, проводил меня до дверей и принялся ковырять носком ботинка расшатавшийся камешек в мостовой.

– Ты же не собираешься опять извиняться?

– Еще один раз. Я и впрямь виноват, что накормил тебя тухлой лапшой. Можно? Тогда я успокоюсь.

Я закатила глаза.

– Ладно, чудик.

– Извини, что потащил в лапшичную и тебя стошнило.

– Извинения приняты.

Мы стояли и улыбались, не спеша расходиться в стороны.

– Можно я тебя поцелую? – спросил Эйвери.

– Ты же помнишь, что час назад меня вырвало?

– Сейчас-то тебя не тошнит.

И что ему сказать? Эйвери молча, с улыбкой, ждал ответ.

– Тогда ладно.

Слава богу, я почистила зубы.

Мы поцеловались, и на сей раз обошлось без соплей. Он накрыл рукой мою щеку, а я невольно потянулась к его затылку, туда, где короткие волоски щекотно кололи пальцы. Надо отдать Эйвери должное – целовался он отлично. Наверное, натренировался на своих подружках. Хотя в тот момент мне было плевать на его прошлый опыт. Закрыв глаза, я упивалась приятными ощущениями.

– Можно спросить? – невольно вырвалось у меня. – Ты слышал про «Шлюшек Рузвельта»?

Эйвери удивился. Я сама, впрочем, тоже.

Он убрал руку.

– Да.

Зря ты так ответил, Эйвери…

– То есть ты там бываешь? – спросила я.

Меня снова затошнило.

Пусть не Эйвери стоит за сайтом, он все равно виноват. «Шлюшек Рузвельта» не было бы, если бы туда никто не заходил.

– Мне такое неинтересно, – оскорбился он. – Кори и Рэй как-то раз показывали после тренировки.

– Ладно. Хорошо. – Угу, так я и поверила. – Значит, ты слышал о сайте, но сам там не бывал…

– Нет. Ни разу. Я говорил Кори и Рэю, что такое нравится одним придуркам.

У Эйвери явно испортилось настроение.

Отчего-то я ему поверила. Не знаю почему. Понятия не имею. Никогда не видела, чтобы Эйвери врал и изворачивался. Он попусту не умел лгать.

Я посмотрела на него снизу вверх.

– То есть если я гляну историю твоего браузера…

– То найдешь там порно. Я же не святой. – Он вскинул руки в своем фирменном жесте: мол, не злись. – Но этого сайта ты там не увидишь. Потому что он… мерзкий.

– Что ж, спасибо за честность.

Стоило бы разозлиться на него, ведь он знал про «Шлюшек Рузвельта». И любил порно. Однако Эйвери хотя бы понимал, что к чему. По крайней мере, у него были какие-то моральные принципы.