Мари-Бланш

За ужином в коттедже для слуг в обществе мистера и миссис Джексон персонал устроил мне сюрприз — импровизированный праздник дня рождения. Сообщил им про день рождения мистер Гринстед, и миссис Джексон даже испекла для меня пирог. Шеф-повар Джози и остальная прислуга готовили ужин для взрослых, но в ходе вечера и они все один за другим заходили высказать мне свои добрые пожелания. Очень милые люди и так добры ко мне. Подарок герцога произвел на всех огромное впечатление, меня то и дело просили показать его еще раз.

— Его светлость — просто исключительный молодой джентльмен, — сказал мистер Джексон, — в жизни не встречал французского герцога, который бы нравился мне больше!

Все рассмеялись.

Дядя Леандер прислал в коттедж бутылку вина, и мне позволили выпить один бокальчик за ужином и глоточек бренди с пирогом. Вместе с шампанским это было для меня уже очень много, и к концу вечера я изрядно захмелела.

Когда Джексоны удалились на ночь, я решила прогуляться, чтобы проветрить голову. На улице было холодно, поднялся северный ветер. Проходя мимо большого дома, я заметила в окно гостиной, что взрослые все еще там. В камине горел огонь, мягкий желтый свет приятно трепетал. Я рискнула подойти как можно ближе и стала смотреть в окно. Князь Луи показывал карточные фокусы, все веселились, пили, курили, смеялись. Сейчас этот вечер представляется мне своего рода метафорой моего детства: снаружи, из холодной, ветреной зимней ночи я заглядываю внутрь, а внутри — взрослые, у жаркого камина, разгоряченные алкоголем, приветливые. Когда вырасту, я хочу стать частью этого блестящего мира взрослых, присоединиться к ним, вот так же веселиться.

Потом мне пришла в голову одна мысль из тех, что с годами так хорошо знакомы пьяницам, в жару алкоголя они кажутся замечательными, но в трезвом свете следующего дня предстают как совершенно нелепые. Я решила, что будет очень здорово пробраться в Херонри и пошпионить за взрослыми. Знала, мамà будет в ярости, если поймает меня, но это только добавило возбуждения. Набравшись смелости, я не сомневалась в собственной сверхъестественной хитрости.

Служебная дверь оказалась открыта, и я проскользнула в дом. Час был уже поздний, почти полночь. Я слышала в гостиной разговоры и смех взрослых, громче и неудержимее прежнего, они явно успели изрядно захмелеть. Только голос мамà, поскольку она всегда пила очень умеренно, звучал как раньше. Я подкралась поближе и прижалась к стене возле открытой двери. Сердце стучало как молот, я рискнула быстро заглянуть в щелку между дверью и косяком и увидела, что князь Луи все еще показывает карточные фокусы благодарным гостям, что собрались вокруг, внимательно за ним наблюдая.

— Черт, как вы это сделали? — сказал капитан Родни. — Покажите еще раз!

Герцог повиновался.

— Фокусы всегда проходят на ура, когда аудитория слегка под хмельком, — пошутил он, — а фокусник трезв. Хотя на сей раз, признаюсь, дело обстоит не вполне так.

— Это справедливо для всех карточных игр, — сказал капитан Родни. — Поэтому в монакских казино всегда держат хорошеньких официанток в откровенных нарядах, раздающих бесплатные коктейли.

Немного погодя мамà объявила, что идет спать. Миссис Родни согласилась, что, учитывая завтрашнюю охоту, им с мужем тоже пора на боковую.

— Луи, выпьете со мной последнюю рюмочку бренди? — предложил дядя Леандер. — На сон грядущий. Пожалуй, надо уговорить вас обучить меня последнему фокусу.

— Ах, Леандер, друг мой, вы можете потчевать меня хоть всем бренди из вашего погреба, — отозвался герцог, — но хороший карточный фокус никогда свой секрет не раскроет.

— Мерзавец! — воскликнул капитан Родни, и все засмеялись.

Я быстро отступила в темную теперь столовую, где стол уже приготовили для утреннего завтрака. Родни и мамà поднялись в свои комнаты. Я услышала, как они прощаются, потом звуки закрываемых дверей и снова подкралась к двери гостиной, заняла свой пост у стены.

Дядя Леандер и князь Луи теперь разговаривали тихо, недавнее веселье куда-то исчезло, о фокусах уже не было и речи. Мне пришлось напрячься, чтобы расслышать, и все равно я с трудом различала слова.

— Боюсь, в эти выходные я не смогу провести много времени наедине с вами, Луи, — прошептал дядя Леандер.

— Мы должны украсть те минуты, какие возможно, дорогой мой друг, — с нежностью произнес герцог.

Потом долго царила тишина, и мне ужасно хотелось заглянуть в щелку, но в гостиной были только они двое, и при отсутствии прежнего отвлекающего шума я слишком боялась, что меня обнаружат. Вот и стояла, прижавшись к стене. Наконец они опять заговорили, на сей раз еще невнятнее, я не разбирала ни слова.

Внезапно наверху открылась дверь, и я в панике опять юркнула в столовую. Напряженно прислушалась, а потом подумала, что, может быть, мне просто чудится звук босых ног, медленно шагающих по лестнице. Сердце у меня опять застучало как молот, и я замерла от страха.

Потом я услышала голос мамà, спокойный уравновешенный голос от двери гостиной.