Мари

— Мой план заключается в том, что Аллану нужно бежать из нашего дома переодетым в мою одежду. Но, поскольку я твердо знаю, что он не убежит, будучи в сознании, ибо посчитает, что самим фактом бегства он признает себя виновным, я предлагаю усыпить его приготовленным Хансом напитком. Потом вы с Хансом перетащите его в тень дома, а когда никто не будет смотреть туда, перенесете его в зерновую яму, находящуюся всего в нескольких ярдах в стороне, прикрыв ее отверстие сухой травой. Там он будет оставаться, пока бурам не надоест искать его и они не уедут. А если же так случится, что они найдут его, ему будет не хуже, чем было до этого…

— Вполне хороший план, Мари, хотя и не такой, какой принял бы Аллан, если бы он находился в своем уме, — ответила фру, — учитывая, что он очень серьезный человек, хоть и молод годами. Однако, мы попытаемся спасти его, против его воли, из когтей этого вонючего кота Перейры, которого может проклянет сам Бог, и твоего отца, его орудия. Как ты говоришь, хуже не будет в любом случае!..

Такова была хитрость, задуманная Мари с фру Принслоо. Или, должен я сказать, видимость хитрости, так как Мари ничего не сказала о ее действительном замысле, ибо она твердо знала, что буры не покинут это место до тех пор, пока не увидят мою кровь…

Именно в этом… О, именно в этом и заключался истинный смысл ужасного плана Мари: отдать свою жизнь за меня! Она была уверена, что только Перейра убьет свою жертву, он не остановится, чтобы осмотреть труп… Он сразу же ускачет подальше, подгоняемый нечистой совестью, а тем временем я успею убежать…

Она не продумывала план во всех деталях, она обезумела от ужаса и у нее просто не оставалось времени. Она только прочувствовала свой образ действий, смутно видя мое освобождение в конце задуманного предприятия. Мари договорилась с фру Принслоо, что та добавит мне снотворного, если я буду плохо засыпать… Затем фру должна спрятать меня в яму для зерна. А тогда Мари скажет бурам, что я уже давно убежал.

Фру ответила, что у нее есть план получше. Он заключался в том, чтобы все, кто любит меня, попытались меня спасти, при необходимости убив или обезоружив Перейру до того, как он застрелит меня… Мари это очень понравилось и фру вышла, чтобы собрать верных мужчин. Однако, вскоре она возвратилась с вытянутым лицом, сообщив, что комендант всех их взял под стражу. Оказалось, что ему, а вернее Перейре, пришло в голову, что Принслоо и Мейеры могут сделать попытку освободить меня. Поэтому, в качестве предусмотрительной меры, их взяли под стражу и отобрали оружие. Комендант, правда, сказал, что это сделано, чтобы они следующим утром поехали в главный лагерь, где большой совет может пожелать допросить их.

Одну уступку, однако, фру получила от коменданта. Ей и моей жене было разрешено посетить меня и принести мне еду.

Так что получилось, что на постороннюю помощь нечего рассчитывать и лишь две женщины и готтентот могли что-либо сделать.

Итак, обе женщины и готтентот приступили к реализации плана. Ханс, правда, предложил усыпить охрану и дать возможность мне и Мари ускользнуть к реке и спрятаться в тростниках. Оттуда, быть может, мы смогли бы убежать в порт Наталь, где живут англичане, которые защитят нас.

Конечно, эта мысль была безнадежной с самого начала. Луна светила ярко, а вельд просматривался далеко вокруг, так что нас наверняка сразу же заметили бы и схватили, что, конечно, означало бы немедленную смерть. Кроме того, стражникам запретили принимать от посторонних любые напитки из боязни отравления. Однако, женщины решили попытаться использовать даже этот план, если появится возможность. В конце концов, это была запасная тетива их лука.

Тем временем они занялись приготовлением. Ханс ушел, но скоро вернулся с запасом снотворного зелья, только достал ли он его у кафров, или же сделал сам, я уже не помню. Во всяком случае, оно было прокипячено в воде и смешано с кофе, который я должен был выпить, а кофе своим вкусом и цветом полностью маскировал его. Фру также приготовила кое-какую еду и дала ее нести Хансу. Сначала, однако, он пошел осмотреть зерновую яму в нескольких шагах от дома Принслоо. Ханс доложил, что яма вполне пригодна, чтобы в ней спрятаться, особенно благодаря высокой траве и кустарнику, разросшемуся у входа.

Затем все трое направились к моему дому, где были остановлены часовыми.

— Хееры, — сказала Мари, — комендант разрешил нам принести пищу моему супругу, находящемуся в этом доме. Умоляю не препятствовать нашему посещению.

— Да, — последовал достаточно вежливый ответ, — у нас есть приказ пропустить к арестованному вас, фру Принслоо и слугу, хотя и не понятно, зачем троим нести пищу одному человеку. Вероятно, в такое время он предпочел бы побыть наедине с женой.

— Фру Принслоо желает задать моему мужу некоторые вопросы о его собственности здесь, а также о том, что делать в его отсутствие, поскольку мне, у которой сердце полно печали, не до таких вещей. Также и готтентот должен получить распоряжения, куда ему доставить лошадь, так что пропустите нас, минхееры.