Марьяна. Проданная в рабство

В итоге они поняли, что я имела в виду, и мы смогли начать работу. Не так давно я попыталась организовать учебные семинары для судей… Напрасный труд — никто из них не согласился принять участие. Это очень прискорбно: судей, которые хорошо выполняют свою работу, очень мало. Эти люди возомнили себя полубогами, в то время как абсолютно ничего не смыслят в сфере секс-трафика. В Румынии судьи не имеют узкой специализации. У нас нет даже детских судей. Дела, где несовершеннолетние были проданы сутенерам, проходят через них десятками каждую неделю. Они рассматривают их как случаи классической проституции и отправляют дальше, даже не удосуживаясь изучить материалы следствия. На основании закона, позволяющего не заключать под стражу обвиняемое лицо до суда, они тут же отпускают торговца, который спешит оказать давление на свидетелей. Свидетель исчез? Судья видит в этом доказательство того, что обвинение было необоснованным:

— Мы же вам говорили, что эта девица несерьезна.

Следует столько всего изменить в судебной системе… Почему судьи не объединяют различные законодательные разделы, чтобы увеличить наказание торговцам? Сутенерство или насилие — всегда либо одно, либо другое, никогда одновременно! В случае суда над торговцем, эксплуатирующим девочек в течение многих лет, необходимо учитывать нанесенные раны, удары, попытки самоубийства как отягчающие обстоятельства и умножать количество лет тюремного наказания на количество проданных девочек! Ныне существует несметное число европейских положений, дополнивших румынское законодательство. Но судьи даже не утруждаются с ними ознакомиться!

С одной неправительственной организацией мы договорились, что я запишу на видеокамеру рассказы девочек о том, как они давали свидетельские показания в суде, с тем чтобы показать кассету судьям. Эта организация заверила меня, что соберет некоторых из них за круглым столом. Что ж, поживем — увидим.

Европейское сотрудничество

В приюте живет маленький мальчик трех лет — это Николае, сын Аурелии. Без помощи полицейских и социальных работников Дании эта обаятельная мордашка прозябала бы сейчас в каком-нибудь детском доме. Его маме Аурелии было двадцать два года, когда она на время разлучилась с ним. Она жила на юге Румынии, в деревне возле Констанцы, на берегу Черного моря, где одна воспитывала своего сына после развода с мужем-алкоголиком. Безработная Аурелия встретила цыганку, которая пообещала найти ей работу за границей:

— Мой муж трудится в строительной отрасли в Дании. Поезжай к нему. Он найдет тебе там высокооплачиваемую работу. Вам с сыном будет на что жить.

— Даже не знаю… Кто позаботится о Николае?

— Тебе некому его оставить?

— Нет. Моя мать… пьет.

— Нет проблем. Оставь своего сына у меня, пока не подзаработаешь немного денег. Будешь присылать мне по 300 евро в месяц на его содержание.

— Вы правда это сделаете? Спасибо вам!

Не спрашивайте меня, как эта женщина могла оставить своего сына незнакомке. Наверняка у нее были большие финансовые трудности. Как бы то ни было, Аурелия отправилась в Данию, где муж-сутенер быстро ввел ее в курс дела:

— Если хочешь снова увидеть своего сына, делай, что тебе говорят. И учти, тебе придется работать больше, чем остальным, чтобы твой сын не умер с голоду.

Аурелия оказалась в ловушке. Эти люди завладели самым дорогим, что у нее было; выбора не оставалось. Через месяц позвонила жена торговца:

— Я не получила 300 евро. На что должна растить твоего сына?

— Я все отдала вашему мужу, он сказал, что отправит вам деньги.

— Ты должна отдавать деньги не ему. Отныне присылай 300 евро мне напрямую почтовым переводом.

Для Аурелии жизнь превратилась в кошмар. Сутенер считал, что она зарабатывает слишком мало, а сумма, которую она откладывает для своего сына, слишком велика. Чтобы заставить работать больше, он постоянно избивал ее. Однажды его жена приехала в Данию навестить его. Аурелия, полная надежды, бросилась к ней:

— Где Николае? Вы не привезли его с собой?

— Твой сын? Он в надежном месте у моей матери.

— В Констанце?

— Нет… кое-где на севере Румынии.

— Вы не имели права!

— Но это так, дорогуша, придется тебе с этим смириться.

— Когда я с ним увижусь?

— Не думай об этом. Лучше работай, если хочешь когда-нибудь снова его увидеть.