Марид Одран

Мы вчетвером выбрались из машины и направились по выложенной плиткой дорожке к дому. Был теплый денек, и солнце ласково согревало мое лицо. Я был одет в белую галлебейю, а голову мне обтягивала вязаная алжирская шапочка. Это была весьма скромная одежда.

Мы проследовали за Камнем в зал на втором этаже. Когда мы проходили студию записи Абу Адиля, меня передернуло. Чтобы снять напряжение, я несколько раз глубоко вдохнул. Когда дворецкий впустил нас к хозяину дома, я уже обрел прежнюю уверенность в себе.

Абу Адиль и Умар сидели на больших подушках, расположенных полукрутом в центре комнаты. В середине на возвышении уже стояли несколько больших чаш с едой, кофейники и чайники.

Хозяева встали поприветствовать нас. Я сразу же заметил, что ни у одного из них не было встроенной электроники. Ко мне с широкой улыбкой подошел Абу Адиль. Он обнял меня и радостно сказал:

— Ахлан ва сахлан! — Что значило: «Приветствую тебя, угощайся!»

— Рад снова видеть тебя, о шейх. Пусть Аллах укажет тебе истинный путь.

Абу Адиль был доволен уже тем, что в поведении моем не было открытого вызова. Однако его встревожило то обстоятельство, что я взял с собой Кмузу, Сайда и Камня.

— Прошу тебя омыть пыль и грязь с твоих рук, — сказал он. — Разреши предложить тебе воды. И твоим рабам, разумеется.

— Осторожнее, дружище, — прорычал Саид под воздействием модди Майка Хаммера. — Я не раб.

— Конечно, конечно, — проговорил Абу Адиль, не теряя своей расположенности.

Мы устроились на подушках и обменялись еще несколькими традиционными комплиментами. Умар налил мне чашку кофе, и, принимая ее, я пожелал:

— Пусть стол твой всегда будет полон яств.

— Да продлит Аллах твою жизнь, — ответил Умар. Он не был в столь же радушном настроении, как и его босс.

Мы отведали ото всех блюд понемногу и мирно побеседовали. Единственным диссонансом прозвучало замечание Халф-Хаджа, выплюнувшего косточку оливки со словами:

— И это все, что у вас припасено?

Лицо шейха Реда вытянулось. Я с трудом удержался от смеха.

— Итак, — через некоторое время произнес Абу Адиль, — если не возражаете, перейдем к делу.

— Разумеется, о шейх, — охотно откликнулся я. — Горю желанием завершить нашу сделку.

— В таком случае верни модификатор личности, который ты унес из этого дома. — Умар передал ему небольшую виниловую сумочку, Абу Адиль открыл ее. Там лежали толстые пачки десятикиамовых банкнотов.

— Я хочу попросить еще кое-что, — сказал я.

Лицо Умара помрачнело.

— Ты идиот, если думаешь, что сейчас можешь расторгнуть сделку. Мы уговорились на десяти тысячах киамов.

Я проигнорировал это невежливое замечание и повернулся к Абу Адилю:

— Я хочу, чтобы ты уничтожил «Дело Феникса». Абу Адиль довольно захохотал:

— Ты удивительной человек. Я это знал заранее, потому что никогда не расставался с этим. — И он показал мне модди, записанный в тот злосчастный день. — «Дело Феникса» — мое спасение. Только благодаря ему я дожил до столь преклонного возраста. Вне всякого сомнения, оно мне снова понадобится. С ним я могу прожить еще сотню лет.

— Мне очень жаль, шейх Реда, — сказал я, доставая статический пистолет, — но я настроен решительно. — Я взглянул на своих друзей. В их руках тоже было оружие.

— Хватит глупостей, — переполошился Умар. — Вы пришли сюда, чтобы обменяться модификаторами. Давайте покончим с этим, а все остальное — в руках Аллаха.

Я целился в Абу Адиля, не забывая при этом пить кофе из чашечки.

— У тебя превосходная еда, о шейх, — сказал я, отставив чашку. — Я хочу, чтобы ты уничтожил «Дело Феникса». Я включал твой модди и знаю,

где оно находится. Кмузу и Саид присмотрят за тобой, а я тем временем пойду и достану его. Абу Адиль и глазом не моргнул.

— Ты блефуешь, — уверенно сказал он, разводя руки в стороны. — Если ты включал мой модди, то должен знать, что существуют копии. Модди может подсказать, где находится одна или две копии, но только Умар знает об остальных. Тебе не найти их.

— Черт, — воскликнул Халф-Хадж, — спорю, что смогу заставить его заговорить!

— Не стоит, Саид, — сказал я, понимая, что Абу Адиль прав.

Мы зашли в тупик. Уничтожить копию здесь, распечатку там ни к чему не приведет. Нам не уничтожить саму идею «Деда Феникса», ведь Абу Адиль никогда не согласится от нее отказаться.

Кмузу наклонился ко мне:

— Вы должны убедить его отказаться от этой идеи, яа Сиди.

— А как?

— Не знаю.

У меня оставался последний козырь. Не хотелось, правда, его использовать. Если он не поможет, Абу Адиль выиграет, и я никогда не смогу защитить свои интересы и интересы Фридлендер Бея. Но делать было нечего.

— Шейх Реда! — медленно и отчетливо проговорил я. — В твоем модди было много всякого.

Я узнал потрясающие вещи о твоих делах и о том, что ты замышляешь.

Абу Адиль впервые за все время выказал беспокойство.

— О чем ты говоришь? — неуверенно спросил он.