Мариелена

— Нет, никогда, — закричала Иоли, — никогда я не смогу ему это сказать!

— Дочка, нет ничего хуже тайн, которые встают между супругами. Вы должны доверять друг другу.

— Нет, падре, нет. И вас я умоляю ничего не говорить ни Альфредо, ни моей маме…

— Но ты же не сможешь долго скрывать от них истинное положение вещей? — сказал отец Иларио.

— Да, конечно, — согласилась Иоли, — но пока… пока я буду молчать. И вы — обещаете, что не раскроете никому моей тайны?

Отец Иларио ласково провел рукой по ее волосам.

— Я священник, дочка. Я никогда не выдаю тайн своих прихожан.

От отца Иларио Иоли направилась к Хавьеру. Хавьер был потрясен. Совсем недавно перед Ним рыдала женщина, для которой беременность заключала в себе позор и ужас, и вот пришла другая, которая с ума сходит потому, что не может забеременеть.

Хавьер тут же затребовал результаты обследования Иоли.

Ознакомившись с ними, он сказал:

— К сожалению, все так, Иоли. У тебя не может быть детей. Но ведь жизнь на этом не кончается, — как будто повторил он слова священника.

— Для меня кончилась, Хавьер, — произнесла Иоли. — Я — конченый человек.

— Милая, у тебя муж, дом… Ты можешь вернуться на работу…

Иоли покачала головой:

— Для меня жизнь кончена, Хавьер.

— Иоли, найди в себе силы и расскажи все Альфредо. Ты должна это сделать, — настаивал Хавьер. — Должна ради вашей любви.

— Он разлюбит меня, Хавьер, когда узнает, что я не могу иметь детей, — убежденно сказала Иоли. — Но скажи… ты врач… неужели ничего, нельзя сделать?

Хавьер опустил глаза:

— К сожалению, нет дорогая. Нет Мне очень жаль…

С каждым днем Луис Фелипе все больше и больше привязывался к Мариелене.

Девушка не переставала удивлять и даже восхищать его. Мало того что она давала ему очень ценные советы. Мариелена втайне от своего шефа взялась подготовить один рекламный ролик самостоятельно, — в этот секрет она посвятила только Рене.

После просмотра ролика Луис Филиппе воздел руки и закричал на весь смотровой зал:

— Ура! На нашем рекламном небосклоне взошла новая звезда!..

Особенно окрыленным и гордым почувствовал себя Луис Филиппе, когда заказчик не только одобрил рекламу, сделанную Мариеленой, но и заказал новую. Луис Фелипе не стал скрывать от заказчика, кто автор ролика. Успех девушки очень радовал его.

Мариелена тоже чувствовала себя счастливой, но только тогда, когда могла отбросить мысли о Хавьере и своей семье, а это удавалось ей только на работе.

Она чувствовала, что рано или поздно их с Луисом Фелипе связь откроется и она станет притчей во языцех. Уже сейчас Сесилия предостерегала ее, что о них с Луисом Фелипе ходят разные сплетни. Путира заимела привычку в разное время заходить к Луису Фелипе под тем или иным предлогом — что-то вынюхивала.

Как-то Луис Фелипе выразил желание, чтобы они пообедали в своем гнездышке, и Мариелена спустилась в супермаркет, чтобы купить продукты. Сумка ее уже была полна всякой всячины, когда она столкнулась в Пуритой, забежавшей купить для офиса кофе и галеты.

— Ты что, собираешься стать поваром своего шефа? — полюбопытствовала Пурита.

— Нет, это я домой… — ответила Мариелена.

— Давай я подвезу тебя, — предложила Пурита. — О нет… — замялась Мариелне, — мне еще надо на работу…

— Но здесь мясо. Куда ты его денешь?

— У нас в офисе есть холодильник, — нашлась Мариелена.

Луис Фелипе и Мариелена замечательно проводили врем в своей квартирке, и Мариелена стала привыкать к такому положению вещей, что после работы они сразу поднимаются наверх.

Но она понимала, что это не может долго продолжаться.

Когда-нибудь у Клаудии лопнет терпение, с которым она каждый день ждет мужа после работы, а он является поздно вечером и старается всячески уклониться от выполнения супружеского долга — в этом Мариелена не сомневалась. Рано или поздно должно произойти объяснение Луиса Фелипе с женой, но вот чем оно закончится для нее, Мариелены?..

Летисия испытывала потребность в обществе Кике, и сама не отдавала себе отчет, что означает эта потребность.

— Я для вас как отдушина, — как-то сказал Кике.

Они в это время ходили по магазинам. Летисия отпросила Кике у своего мужа, для того, чтобы паренек помог ей нести пакеты.

— Вначале так оно и было, — призналась Летисия, — но теперь все иначе. Я чувствую себя счастливее, моложе, чувствую себя женщиной. Ты заставил меня вспомнить об этом.

— Вы не должны так говорить, сеньора, — стыдно заметил Кике.

— Почему, ведь ты мне как сын! Впрочем, к счасть, ты не мой сын! — воскликнула Летисия.

— Почему вы так говорите?

— Потому что тогда ты бы был со мной таким же грубым и эгоистичным, как мои дети, — объяснила Летисия.

— Мама нас воспитывала по-другому. Она всегда была очень ласковой, но в тоже время очень строгой. И ей не нравится, что вы все время пытаетесь что-то мне подарить. Да и мне это, признаться, беспокоит, — чистосердечно сказал Кике.

— Беспокоит? Почему? — не поняла Летисия.

— Что может сказать ваш супруг обо всем этом? Ему бы это не понравилось.

— А что ему может не понравится? В том как я к тебе отношусь нет ничего плохого. Наоборот.

— Ну раз вы так считаете, — вздохнул Кике.