Маригрот

Сфинксы переглянулись и молча направились к выходу. Игорь положил на пустой постамент оловянное колечко. Из него вылетел сноп света, вмиг преобразившийся в иллюзию камня Туаои. Мальчик быстро подошёл к Тайгете и запустил время.

– Небожитель? – растерянно прошептала она.

– Мы и не заметили, как ты подошёл, – произнёс стоявший рядом с ней старейшина Лас-Лу и безмолвно спросил. – Жрец?

– Всё в порядке. Уходим! – Игорь быстро кивнул в сторону выхода.

– Подожди, а как же кристалл? – оторопела Тайгета, переводя непонимающий взгляд с него на камень.

– Камень Туаои здесь, – постучал Игорь рукой по потайному карману своей туники и устремился к выходу. Остальные бросились за ним.

Ещё недавно пробиравшиеся к нему десятники растерянно оглядывались вокруг.

Над Атлантидой поднималось багровое зарево. Наступал новый день. Четвёртый лунный день. Они мчались что было сил к оливковой роще, за которой у причала их должны были ждать дельфины и Ра-Та с воинами.

– Где Майюм? – оглянулся Игорь. Атлант бежал к ним с центральной площади.

– Они перенесли жертвоприношение Бо с вечера на утро, – крикнул он, подбегая к ним.

– Теперь понятно, почему Попрыгунчик изменил цвет шкурки! – не сбавляя скорости, посетовал Игорь.

Майюм на ходу рассказывал ничего не понимающим мудрейшему и кариатиде о событиях последних нескольких часов. Тайгета начала немного отставать. Майюм выхватил у неё на бегу Агату и побежал рядом.

– Майюм, представляешь, я познакомилась с небожителем! – обхватив его за шею, важно заявила малышка.

– Что ты говоришь? – деланно удивился атлант.

– Да! И ещё он вот так махнул рукой, – показала она, – и все замерли. Ну, как в игре: море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура замри. Помнишь?

Майюм утвердительно кивнул, не снижая скорости.

– И с ним говорили каменные сфинксы, – широко распахнув глаза, заговорчески прошептала Агата.

– Да ладно! – уже по-настоящему удивился атлант.

– Ага, они загадали ему загадку, а он сказал, что это человек. Сфинксы обиделись, что он так просто её разгадал, и ушли… – проговорила она и, удобно устроившись на руках атланта, обратилась к бегущему рядом с Майюмом Игорю. – Небожитель! Понятно, что ребёнок не умеет ходить и ползает на четырёх ногах, а когда человек взрослый, как мы с Майюмом, он ходит на двух. Вот только я не поняла, что за третья нога появляется у него в старости? Вот наш мудрейший Лас-Лу! Ему уже семьсот лет, а у него нет никакой третьей ноги…

– Понимаешь, Агата, на Земле есть другие люди, не атланты. И когда они становятся старенькими, их ногам бывает тяжело носить тело. Они себе помогают, беря в руку трость, посох или палку. И ходят, опираясь на неё.

– Не может быть! – в один голос выдохнули островитяне. Наконец, показалась гладь воды. Навстречу им выбежали жрец и два воина.

– Папа! Папа! – радостно закричала малышка, цепляясь за шею и целуя отца.

Попрыгунчик перебрался к Игорю на плечо.

– Уходим! – крикнул жрец, держа на руках дочь и обнимая жену.

Все бросились к дельфинам. Но как только Игорь приблизился к воде, дельфины, что-то просвистев на высокой ноте, в ужасе отпрянули от берега. Игорь растерянно замер, не понимая, что происходит.

– Камень Туаои причиняет им невыносимую боль, – перевёл крик дельфина Майюм.

– Как же нам доставить тебя на остров? – кусая губы, прошептала потрясённая Тайгета.

– Вы, взрослые, такие глупые! Он же не-бо-жи-тель, – по слогам произнесла Агата и, подняв растопыренные пальчики вверх, добавила: – Его надо поднять в небо.

«Обожаю эту девчонку», – пронеслось у Игоря в голове.

И он почувствовал, как неведомая сила подняла его ввысь и быстро понесла над водой. Атланты мчались на дельфинах, высоко задрав головы и не сводя с него глаз. А он, словно птица, летел, легко рассекая воздух. Попрыгунчик вцепился когтями задних лап ему в плечо – передние лапки зверька крепко обнимали бутылочку с чернилами. Периодически он мечтательно облизывал её горлышко, залитое сургучом.

«Да ты у меня, братец, гурман!» – подмигнул ему Игорь. Ветер смешно раздувал большие ярко-синие уши Попрыгунчика.