Мария, дочь Бургундии

Надо вам сказать, что этот Иоганн, сейчас он все интригует против вашего отца, ищет союзников, чтобы противостоять вашему дому. А ведь отец его, хотя и был человек порывистый, чрезмерно самолюбивый и далеко не такой умный, как его младший брат, Адольф де Равенштейн, все-таки верно служил Бургундии, да и герцогу Филиппу он был родной племянник. А сын его все силы и состояние отца спустил на то, чтобы подражать образу жизни бургундских герцогов. Глупец! Куда ему. В одном только и преуспел, уж простите меня, говорят, у него около семидесяти внебрачных детей, его даже прозвали «делатель детей», так как больше он ни на что не годен.

Кроме двух кузенов Клевских, почти все время рядом с Марией находился Филипп, сын Антуана, Бастарда Бургундского. Ну об Антуане вы не могли не слышать! Это был великий воин, храбрый до отчаянности, сильный, ловкий, победитель многих турниров. Он не раз спасал жизнь своему сводному брату Карлу, которому верно служил. К своему отцу Филиппу он был гораздо ближе, чем законный наследник Карл, и гораздо понятнее отцу. В отличие от Карла он был уравновешенным, дипломатичным, можно сказать, деликатным, хотя это слово и не вяжется с его мужественным обликом. О да, мы все восхищались им! Он пользовался огромным успехом у женщин и многим отвечал взаимностью. Его даже как-то вызвали на заседание Ордена Золотого Руна, членом которого он был, и отругали за легкомысленное поведение в отношении с женщинами.

Он был не только воином, но и дипломатом, не раз отправляясь по поручению своего отца, а потом брата с разными дипломатическими миссиями в Англию, Португалию, Арагон, Сицилию, Неаполь и другие места. Он был дипломатом и в дворцовой жизни: когда Филипп и Карл поссорились, двор распался на две части, а Антуану удавалось соблюдать нейтралитет. С Филиппом вместе он собирал войска в Крестовый поход, с Карлом пытался завоевать Лотарингию. Тем удивительнее был его переход на сторону Людовика XI после поражения в битве при Нанси. Он был взят в плен, выкуплен французским королем и перешел к нему на службу! Думаю, он решил, что гибель Карла означает и гибель Бургундии. Он много лет носил траур по брату.

Сейчас ему за семьдесят, и он уединенно живет в замке в Бретани на берегу моря. Ах, какой это был рыцарь! Видели бы вы его во время турниров! А он участвовал, кажется, во всех! Должна сказать, что его дважды узаконили в его правах: один раз Папа Римский во время его дипмиссии в 1475 году, потом, десять лет спустя, нынешний король Карл VIII. Но он ни разу не заявлял о своих правах на бургундское наследство! Хотя, думаю, многие бы за ним пошли. Он ведь не Габсбург, а прямой потомок бургундских герцогов, хотя и незаконнорожденный.

А его сын Филипп был одним из спутников детства и юности Марии. Он был постарше, но был в одной компании с остальными. Сейчас он адмирал Нидерландов, на службе вашего брата.

Частенько бывал при дворе и Жак Савойский, еще один безнадежный воздыхатель Марии. Вот уж был человек, которому все время не везло. Я называла его «печальный рыцарь»: он с детства был грустен, как будто предвидел свое будущее. Седьмой сын герцога Людовика Савойского и Анны Лузиньян, он не имел шансов на особое положение. Хотя его братья и сестры занимали видные позиции, уже то, что его сестра Шарлотта, как вы знаете, стала женой короля Франции Людовика XI, дорогого стоило. Он же предпочел присоединиться к герцогу Бургундскому, стал верным другом и соратником Карла Смелого, хотя в итоге и потерял все свое состояние. Пока он воевал за Карла, его собственные земли, выделенные ему братом, когда тот стал герцогом после смерти отца, захватили швейцарцы, поддерживаемые и подталкиваемые королем Людовиком. К концу жизни он женился на своей родной племяннице, Мари Люксембургской, внучке казненного коннетабля Франции, который все метался между Карлом Смелым и Людовиком. На ее сестре Франциске, кстати, женат Филипп Клевский. У Жака и Мари родилась дочь, вскоре наш печальный рыцарь скончался, а его вдова сразу после его смерти очень удачно вышла замуж за Франсуа де Бурбона, графа Вандома, принца крови, между прочим. Он верный сторонник Анны Бретонской и короля Карла. А их общие владения весьма значительны.

Жак был милым и спокойным, грустным и молчаливым. Как и Филипп Клевский, он был верным рыцарем Марии, тоже зная прекрасно, что у него нет никаких шансов на ее руку. Это было какое-то уже теперь старомодное служение даме сердца. И это было трогательно!

Были в ее «свите» и де Круа, младшее поколение, теперь ставшее старшим. Сыновья Филиппа Круа от его дерзкого брака с Жаклин Люксембургской, дочерью казненного позднее коннетабля Франции, среди которых уже тогда выделялся Вильгельм – решительный, умный, бескомпромиссный. И сын Филиппа Круа-Шиме Карл – вполне достойный юноша. Все они были примерно одного возраста и большую часть времени проводили в компании Марии. И тот, и другой воевали бок о бок с Максимилианом, а сейчас занимают видные позиции при дворе вашего брата.