Мария Федоровна

«Я получаю много телеграмм отовсюду, — писал Николай II матери, — очень трогательного свойства, с благодарностью за дарование свободы, но с ясным указанием на то, что желают сохранения самодержавия. Почему они молчали раньше — добрые люди?

Всю эту неделю я прощался с министрами и предлагал новым занять их места. Об этих переменах Витте меня просил раньше, но у него не все кандидаты соглашались пойти. Вообще он не ожидал, что ему будет трудно на этом месте.

Странно, что такой умный человек ошибся в своих расчетах на скорое успокоение. Мне не нравится его манера разговаривать с разными людьми крайнего направления, причем на другой же день все беседы попадают в газеты и, конечно, навранными. Я ему говорил об этом, и, надеюсь, он перестанет…»

Императрица Александра Федоровна в одном из своих писем сестре Виктории в январе 1905 года писала:

«…Ты понимаешь, какое трудное время мы переживаем. Поистине время тяжких испытаний. Моему бедному Ники приходится нести тяжкий крест, но ему не на кого опереться, никто не может ему по-настоящему помочь. У него было столько неприятного и разочарований, и все-таки он по-прежнему полон отваги и веры в Провидение. Он так много и так упорно трудится, но ему недостает настоящих людей… Плохие всегда под рукой, остальные же, из ложной скромности, держатся в тени. Мы пытаемся найти новых людей, но это сложно. На коленях молю Господа умудрить меня, чтобы я смогла помочь супругу в его тяжком труде. Ломаю голову, как найти подходящего человека, и не могу; меня охватывает чувство отчаяния. Один слишком слаб, второй слишком либерален, третий слишком ограничен и т. д. У нас есть два очень умных человека, но оба более чем опасны и не лояльны… Реформы можно претворять очень постепенно, с величайшей осторожностью и предвидением результатов. Теперь мы галопом мчимся вперед и не можем вернуться к прежней поступи… Дела плохи, и ужасно непатриотично соваться со своими революционными идеями в то время, когда идет война».