Мария Федоровна

«Все мы уже наверху, в том зале, где будет молебен. Красная дорожка для царя, по которой ноги сами не идут. Духовенство в сборе. Ждем. И что-то близится, что-то, должно быть, сейчас будет, потому что на лицах, подобием волны — волнение, в тусклых глазах — трепет, точно от быстро проносимых свеч. — „Сейчас будут… Приехали… Идут! Идут!“ И как по мановению жезла, — выражение здесь не только уместное, но незаменимое — сами, Само — дамы вправо, мужчины влево, красивая дорожка — одна, и ясно, что по ней сейчас пойдет, пройдет… Бодрым ровным скорым шагом, с добрым радостным выражением больших голубых глаз, вот-вот готовых рассмеяться, и вдруг — взгляд — прямо на меня, в мои. В эту секунду я эти глаза увидела: не просто голубые, а совершенно прозрачные, чистые, льдистые, совершенно детские.

Глубокий plongeon дам, живое и плавное опускание волны. За Государем — ни Наследника, ни Государыни нет —

Сонм белых девочек… Раз… две… четыре…
Сонм белых девочек? Да нет — в эфире
Сонм белых бабочек? Прелестный сонм
Великих маленьких княжон.

Идут непринужденно и так же быстро, как отец, кивая и улыбаясь направо и налево… Младшие с распущенными волосами, у одной над высокими бровками золотая челка. Все в одинаковых, больших с изогнутыми полями, мелкодонных белых шляпах, тоже бабочек, вот-вот готовых улететь… За детьми, тоже кивая и тоже улыбаясь, тоже в белом, но не спеша уже, с обаятельной улыбкой на фарфоровом лице государыня Мария Федоровна. Прошли. Наша живая стенка распрямляется…»

После молебна начался осмотр музея императором Николаем II, вдовствующей императрицей Марией Федоровной и другими членами семьи в сопровождении Ю. С. Нечаева-Мальцева и профессора И. В. Цветаева, который длился более часу.

Каждый зал музея носил имя того лица, кто активно способствовал его созданию. «Египетский» зал получил имя Ю. С. Нечаева-Мальцева; зал имени императрицы Марии Федоровны назывался «залом Олимпии». В нем были собраны образцы греческой скульптуры. «Вавилонский» — великой княгини Елизаветы Федоровны, средневековой скульптуры — цесаревича Алексея Николаевича. «Ассирийский зал», сооруженный на средства купца И. М. Рукавишникова и С. А. Протопопова, — императрицы Александры Федоровны. Были также залы великих князей Владимира, Сергея и Павла Александровича, королевы эллинов Ольги Константиновны.

С годами Музей изящных искусств императора Александра III стал выполнял роль крупного национального учреждения в развитии знаний в области изящных искусств. Имя А. С. Пушкина музей получил лишь в 1937 году в связи со 100-летием со дня смерти поэта.

Открытие мощей святейшего патриарха Гермогена в 1913 году, совпавшее с празднованием 300-летия дома Романовых, свидетельствовало о небывалом религиозно-патриотическом подъеме, который по своей грандиозности и высоте народного духа был небывалым в России.

1913 год был последним мирным годом. 300-летие дома Романовых праздновалось торжественно и всенародно. Вот как описывает в своих мемуарах первый день празднования — 21 февраля командир Отдельного корпуса жандармов, заместитель министра внутренних дел В. Ф. Джунковский: